Мир устроен таким образом, что мы должны постоянно искать и находить во всем высшую справедливость. Став на этот верный путь, мы обнаружим, что начинаем смотреть по-другому на многие вещи, иначе относиться к окружающим, а они, в свою очередь, изменяют в лучшую сторону свое отношение к нам.
Некоторые уверены, будто их самореализации мешают многочисленные азиаты в Англии, существование королевской семьи, интенсивность дорожного движения у них под окнами, злокозненность профсоюзов, власть бесчувственных работодателей, нежелание служб здравоохранения серьезно отнестись к их состоянию, коммунизм, капитализм, атеизм, да что угодно, на самом деле, — за исключением только их собственной тщетной и бездумной неспособности взять себя в руки.
Деятельность и самореализация в ней, а не возможный доход от неё становится главным мотивом и главной целью.
При развитом коммунизме.
Людям всегда кажется, что они знают человека, но они всегда ошибаются. Даже родители толком своих детей не знают. Моим до меня дела нет, потому что целый день торчу у себя в комнате. Раздетый, иногда в одном «петушином кольце». Это иногда меня достаёт до печёнок... Все думают, что знают каким надо быть. А кому какое дело, до того каким я должен быть? Улавливаете?! Кому какое дело... Может в реальной жизни, я тот сморчок занюханный, который сидит рядом с тобой в химическом кабинете и глядит на тебя, зенки вылупив. А когда ты оборачиваешься, пытается улыбнуться. Но вместо улыбки только гримаса выходит. Или сидит в ланч на ступеньках лестницы и жуёт жвачку «Big Gan», заполняя идиотский тест на совместимость. Если ты думаешь, что он с печки упал, то он тебе вслед не пойдёт и никогда уже не глянет. Ну и что... Кому есть до этого дело? Никому — это мой девиз.
Выцветай, но не тухни.
Создавай, пока есть краски.
Вредоносные действия всегда приводят к вредоносному результату.
Можно привести следующий пример: из семени перца может вырасти только перец, но не может вырасти яблоня. Вы можете посеять семечко перца, полить его и посыпать сверху сахаром. Когда оно вырастет, оно все равно не даст сладких плодов. Это невозможно.
Сейчас мы поступаем таким образом: сначала сажаем перец, потом наш хитрый ум делает всякие комбинации, добавляет мёд, сахар, воду и думает, что плоды наших деяний будут сладкими. Мы пробуем на вкус-да, снаружи плод кажется сладким. И наш хитрый ум надеется: «Наверно, сейчас вкус перца изменился и стал слаще» — и мы продолжаем так поступать, но внутри всё равно остаётся перец.
Когда создаешь себя, самое трудное — это определиться с выбором.
КВН — это самодеятельность. И в этом кайф, понимаешь? То есть менеджер шутку написал, программист вышел на сцену — сыграл. Они поступили не на тот факультет, на который хотели, понимаешь. И они поэтому пытаются как-то себя реализовать. Хотят выступать, играть, не знаю, писать. Они верят в это. Любят. У них горят глаза по-настоящему. Потом Гусман встаёт и говорит: «Этому их никто не учил». Все рады. Романтика.
Андрей Бурковский отвечает на вопрос: "В чём главная прелесть КВН?"
О жизни
Хотя мы и понимаем, что материальные достижения не несут богатства духовного, но в современном мире нам все ещё нужно напоминать, что самореализация — это вовсе не накопление богатства.
— Слушайте, а давно мы все были в одной комнате?
— Наверное только в финале шоу.
— Да! И я сразу же уехал в Калифорнию. Теперь у меня самая большая скорбная лавка в Сиэтле. Вру, на самом деле в Олимпии.
— А я в театре Вестэнда играю Джульет... тину сиделку.
— А как твои дети?
— У меня их нет.
— Ой, а я думала их целый выводок, у тебя просто такое тело...
— Да брось, Сара Линн...
— Я предполагала, что ты перестала быть редкостной п**дой.
— Господи, Джоэль!!!
— В Англии это приемлимое выражение!
— Сунь его себе в ж*пу с ложкой сахара, Супер-Калли-Фраджи-С*ка!
— Эй, прекратите!
— Пустите меня! Я её порву!
— Что это? — спросил я, не зная к кому обращаюсь.
— Водоворот. Он засасывает корабли, китов, ветры и время. В его воронке всё сливается в одно, разгибается, мнётся, рвётся.
— Мы мертвецы?
— Скорее всего. Из Сальстраумена никто на наш берег не возвращался.
— Тогда почему ты спокоен?
— Я жил так, чтобы не бояться умереть. Я был счастлив.
Что я перед собой поставил, я это должен достигнуть.