Час с хорошенькой девушкой на скамейке в парке пролетает, как одна минута, а минута на раскалённой сковороде тянется, как целый час.
Объяснение теории относительности, данное Эйнштейном своей секретарше Хелен Дюкас для передачи репортерам и другим профанам; цитируется по: Дж. Сейен, «Эйнштейн в Америке».
Самое простое предположение может и не быть верным, но все равно даёт основу для дальнейших теорий.
Пифагор верил в переселение душ и потому упреждал нас быть особенно осторожными при поедании бобов, на тот случай, если ешь душу своей бабушки.
Именно то, что не вписывается в теорию, представляет наибольший интерес, то, что не согласуется с тем, чего вы ожидали.
Теории — это сети: ловит только тот, кто их забрасывает.
Создавая свою сексуальную теорию, Зигмунд Фрейд несколько перестарался, и теперь в общественном подсознании не осталось места для других инстинктов.
Вы понимаете, — он понизил голос и заговорил горячо и быстро, — вы понимаете, что такое научная теория? Теория не есть факт: это средство, позволяющее делать предположения и выдвигать новые гипотезы. Теория хороша, если, во-первых, достаточно проста и, во-вторых, ее положения подвергаются проверке.
А как угнетали меня некоторые превратные представления, как я томился из-за них! Например: в чашке остаются недоеденными три рисинки, и так у миллиарда людей — это значит, выбрасываются мешки риса! Или еще: если бы каждый человек экономил в день по бумажному платку — сколько бы сохранилось древесины! Эта «научная статистика» так пугала меня, что, оставляя крупинку риса или высмаркиваясь в бумажный платок, я каждый раз чувствовал себя великим преступником, напрасно переводящим горы риса и древесины.
Ричард неточно цитирует строчки из трагедии «Фауст» Иоганна Вольфганга Гёте.
Сила теории — в умении поставить любое конкретное «сегодня» в контекст абстрактных понятий, которые неподвластны переменам и составляют основу общества.
Рессурсное государство.