Но мама-врач не только учила меня гуманизму, но и постоянно повторяла, что, как бы пациент ни уверял, что он здоров, процесс лечения нужно доводить до победного конца, а папа шепотом всегда добавлял:
— А если пациент менее живуч, то до летального.
– Вы пессимист?
– Я врач. Ремесло делает меня оптимистом со склонностью к реализму.
Врач не должен привязываться к пациенту. От этого хуже обоим.
... для врача открыты двери всех семей, и шире, чем для священника.
Врач, который не имеет сомнений, превращается в палача.
И еще понимаешь, что за плечом у тебя стоит смерть и неторопливо ждет, пока тебе наскучит эта битва за жизнь… или пока ей наскучит смотреть… Ждет, чтобы взять эту жизнь себе и потом с улыбочкой подглядывать из-за угла, как ты своими белыми губами шепчешь ей под размеренный писк наркозного аппарата: вернись, вернись, вернись… пожалуйста, вернись… И от этого знания не становится ни грустно, ни страшно… Мы просто продолжаем драться за жизнь. Мы больше делать-то ничего и не умеем…
Лучший лекарь тот, кто сам страдал от болезни.
Выздоровление больного – лучшее подтверждение искусства врача.
… учиться быть врачом на практике будет куда сложнее, чем проводить время в университетских аудиториях.