Цезарю многое непозволительно потому, что ему дозволено все.
Лучше (…) помогать и злым ради добрых, чем лишать помощи добрых ради злых.
Большая библиотека скорее рассеивает, чем получает читателя. Гораздо лучше ограничиться несколькими авторами, чем необдуманно читать многих.
Пьянство — это добровольное сумасшествие.
Жестокость всегда проистекает из бессердечия и слабости.
Новизна восхищает часто больше, чем величие.
Счастлив тот, кто, присутствуя лишь в мыслях другого, исправит его! Счастлив и тот, кто может так чтить другого, что даже память о нём служит образцом для совершенствования! Кто может так чтить другого, тот сам вскоре внушит почтение. <...> Выбери того, чья жизнь и речь, и даже лицо, в котором отражается душа, тебе приятны; и пусть он всегда будет у тебя перед глазами, либо как хранитель, либо как пример. Нам нужен, я повторяю, кто-нибудь, по чьему образцу складывался бы наш нрав. Ведь криво проведённую черту исправишь только по линейке.
«Нравственные письма к Луцилию». Письмо XI. Перевод С.А. Ошерова.
- 1
- 2