Александра Кристо. Уничтожить королевство

Мне не положены эмоции, я должна внушать ужас, а не испытывать его.

Воду не обуздать, как и меня.

Сердца — это сила, и если мой народ жаждет чего-то отчаяннее, чем океанских глубин, то именно ее.

В русалках больше рыбьего, чем плотского, и верхняя их — телесная — часть плавно перетекает в чешую. Вместо волос у них, в отличие от сирен, голубоватые отростки, а рты их могут растягиваться до размеров небольшой лодки, позволяя заглатывать акул целиком. У русалок темно-синие тела и плавники вдоль рук и позвоночника. Они одновременно и люди, и рыбы, не получившие красоты ни от первых, ни от вторых.
Как и все чудовища, они могут быть смертельно опасны, но там, где сирены соблазняют и убивают, русалки сами поддаются людскому очарованию.

— Ты сегодня как никогда бессердечна.
— Вот уж сердец у меня всегда в достатке. Семнадцать штук под кроватью.

Правителей недолго свергнуть. И только в принцах есть особая прелесть. В их юности. В верности своему народу. В том, кем они должны стать. Они — следующее поколение правителей, и, убивая их, я убиваю будущее. Точно как учила меня мать.

Боль — это не всегда страдания.

Сны мои полны крови, но не моей. Кровь всегда чужая, потому что в своих снах я бессмертен, как, похоже, и наяву. Я соткан из шрамов и воспоминаний, ни одно из которых не относится к действительности.

Любовь — в океане нечасто встретишь это слово. Оно рождается лишь в моей песне да на устах убитых мною принцев.

По-настоящему опасны только люди. Они непредсказуемы. Они лгут и предают.

Ее хрупкость кажется угрожающей, будто каждый угол худого тела — это оружие.

— В войнах не побеждают бегством.
— В войне вообще невозможно победить. Просто кто-то проигрывает.

— Яд? Хранил его для будущей жены?
— Он не смертелен. И нет, не для жены. Разве что моей женой была бы ты.
— Будь я твоей женой, выпила бы его добровольно.

Некоторые люди пылают так ярко, что их пламя невозможно затушить.

Наша жестокость бесценна. Дружеские и родственные чувства чужды нам так же, как земля.