Алексей Пехов. Пересмешник

Не скажу, что я религиозен. Скорее наоборот — молчаливый атеист, не лезущий в чужую веру, никого не учащий, как следует жить, чему поклоняться и в кого верить. Я уважаю все религиозные конфессии <..>. Во всяком случае, до тех пор, пока меня не стараются обратить в чью-либо веру, я остаюсь очень терпимым...

— Тебе дорога эта красотка? — невзначай поинтересовалась Бэсс.
— Не знаю, — искренне ответил я.
— Вы, мужчины, сплошное ходячее противоречие.... Никогда не знаете, чего хотите в женщинах. Отсюда в нашем мире столько проблем......... Никогда не могла понять, как можно не знать о собственных чувствах. Если любишь — люби, ненавидишь — ненавидь.

Если человека пичкать обрывками культуры, которой тот не понимает, то он становится прекрасным фанатиком и оружием в чужих руках.

Боль — самая динамичная и эффективная форма допроса.

Чрезмерная страсть не приносит двум людям ни славы, ни удовлетворения, ни счастья. Ведь она не так многогранна, как любовь. Страсть нечто иное, местами более сильное, более дикое, примитивное и в то же время яркое. Порой она заставляет кипеть кровь и заводит почище, чем пузырьки розового шампанского жвилья. Беда лишь в том, что, когда это чувство у кого-то из двоих проходит, на коже остается лишь соль, песок да зола.

Если бы мы знали секреты друг друга, то они бы стали лучшим утешением для наших сердец.

Каждой личности приходится сражаться для того, чтобы её не погубило собственное племя.

Эклектизм царит в умонастроениях. Люди забывают прошлое, отказываются от него без всякой жалости, без всякого ума и ждут прихода нового, золотого века. Эры открытий. Ждут триумфа науки, не видя, что становится только хуже. Воздух и вода грязнее, войны жестче, цены выше, жизнь хуже. Возьми тот же маленький народец — с началом эпохи прогресса они вымирают тысячами. Им тяжело приспособиться к таким быстрым изменениям мира. Как и многим другим, кстати говоря.

Все секреты становятся тайной, а тайна превращается в зло. В этом истина любого секрета.

Если насилие хаотично, то остановить его невозможно.

Со временем всё забылось. Страсти, обида и ненависть погасли. От пламени костра остался лишь серый пепел. Во всяком случае, я хочу так думать.

Стэфан часто с иронией говорит, что в нашей жизни только три важные вещи. Первое — это доброта. Второе — это доброта. И третье — это тоже доброта. Но ни одна из этих важных вещей не ценится.

... Месть ничем не лучше яда. Месть нужна лишь дуракам и безумцам, которые не понимают её последствий, потому что она никогда не бывает бесплатной.

— <...> Почему мы всегда хотим чего-то большего и недостижимого?
— <...> Когда достигаешь какой-то цели, всегда следует найти новую, иначе отсутствие стремления вперёд приведёт нас назад.

Смирение для слабых духом.

... сколь жалкое это оправдание — не иметь выбора.