Анн-Софи Брасм. Я дышу!

Всего за несколько дней он превратился в мою ежедневную порцию счастья.

Есть кое-что похуже презрения — это безразличие.

Главное наше лекарство — тишина. Это она помогает оглядываться назад, осмыслить случившееся, признавать ошибки. Она заставляет нас думать, сомневаться. Она наш поводырь, она помогает справляться со страхами или же сеет в душе новые, избавляет от терзаний или доводит до безумия. Она же примеряет нас с самими собой, облегчает груз времени, стирает то, что мы хотели бы забыть.

Смерть — она так, на всякий случай. Просто страховка, запасной выход, который есть, но о котором даже не вспоминаешь.

Отныне во мне борются два человека, и во одном из них я не узнаю себя.

Мне словно наконец разрешили открыть тот драгоценный сосуд, внутри которого была заключена вся радость жизни.

По щекам у меня текли слезы, и не только от смеха, но и от избытка счастья.

Кто не знает, что самые тяжелые психопаты кажутся совершенно нормальными людьми. У безумия есть своя логика: в первую очередь оно обрушивается на тех безликих существ, которых жизнь обошла своим вниманием.

Смерть — это абсолют... это граница, которую нельзя перейти... это предельная форма самоопределения... смерть уничтожает всё... более надёжного убежища быть не может... за пределами пароксизма... завершение... преодоление... облегчение...