Зачем ползать, если умеешь летать?
— Предупреждаю вас, профессор Саммерфилд, — сказал Доктор, — и вас, судья Форрестер, если вы будете упрямо продолжать эту меланхолию, я буду вынужден предпринять штрафные меры, — Доктор взял со стола пару чайных ложек.
— Не смей! — сказала Бернис.
— А что он сделает? — спросила Роз. — Вычерпает нас до смерти?
— Хуже, — сказала Бернис. — Он будет играть на ложках. Имей в виду, слово «играть» я использовала намеренно.
Доктор подмигнул Роз и вставил ложки между пальцами.
— Тебе нельзя этого делать, — сказала Бернис. — Это было запрещено «Конвенцией о психологическом оружии» в Белом Городе.
— Последний шанс, — сказал Доктор.
— Нельзя шантажом поднять кому-то настроение, — сказала Бернис.
Как будто дав чему-то имя, можно было сделать это не таким страшным...
Доктору они заказали толстовку с надписью: «Я ДОКТОР, А ЭТО (НЕНУЖНОЕ ВЫЧЕРКНУТЬ)». Эйс шутила, что она была «НЕНУЖНОЕ», а Бернис — «ВЫЧЕРКНУТЬ».
Бернис научилась принимать Доктора на его условиях: ложь, манипулирование и… да, временами оправданный геноцид. Он, в конце концов, Доктор; его либо принимаешь на его условиях, либо не принимаешь вообще.
— В договоре об этом ничего нет.
— А из вежливости?
— Важно не то, что у тебя есть, — приятным голосом сказала Роз, — а умеешь ли ты этим пользоваться.
У меня есть сомнения, но сомнения — это хорошо. У Давроса не было сомнений, не было их и у Мастера. Киберлюдям и сонтаранам было всё равно. Они бы не стояли на балконе под нереальным светом искусственной планеты и не задавались вопросом о том, что всё это на самом деле значит.
Сомнения — это хорошо, это они делают меня…
Человечным?