— Знаете, Феликс Станиславович, в жизни вдруг наступает миг, когда чувствуешь, что так более продолжаться не может, — откровенничала Наталья Генриховна. — Нужно остановиться, оглянуться вокруг, прислушиться к тишине и понять про себя что-то самое главное. Я потому и поехала одна — чтобы молчать и слушать. И ещё вымолить у господа прощение за все вольные и невольные погрешения. вы меня понимаете?
Как говорится, комментарии излишни.
Есть такая редкая порода людей, которым вера совершенно ни к чему.
Женщины вечно преувеличивают своё воздействие на мужчин.
Одна святость только у скучных разумов бывает, а человеку мыслящему тяжкие искушения в испытание ниспылаются. Благ не тот, кто не искушается, а тот, кто преодалевает.
Любопытство и тяга к таинственному в людях сильней благоразумия и страха.
Пусть видят, что есть люди — и многие, кому духовное дороже плотского.
Начать с того, что Алёша был безбожник — да не из таких, знаете, агностиков, каких сейчас много развелось среди образованных людей, так что уж кого и не спросишь, чуть не каждый отвечает: «Допускаю существование Высшего Разума, но полностью за сие не поручусь», а самый что ни на есть отъявленный атеист.
В вопросах, касающихся непостижимых явлений и душевного трепета, мужчины слишком прямолинейны, — заявила Пелагия, быстро пощёлкивая спицами — после третьего стакана чаю она, испросив у владыки позволения, достала вязание. — Мужчины не любопытны ко всему, что им представляется неважным, а в неважном подчас таится самое существенное. Где нужно что-нибудь построить, а ещё лучше сломать — там мужчинам равных нет. Если же нужно проявить терпение, понимание, а возможно и сострадание, то лучше доверить дело женщине.
Ежели Богу угодно, то непременно сбудется, а если Богу не угодно, то и мне не надобно.