В ней не было места для обмана и фальши. Будь что будет, но oн должен оставаться самим собою.
Неужто любовь так примитивна и вульгарна, что должна питаться внешним успехом и признанием толпы?
Повторялась исконная трагедия одиночки, пытающегося внушить истину миру.
Надевая крахмальный воротничок, он всегда чувствовал себя так, будто его лишили свободы.
Сны его по смелости и необычайности могли сравниться с грёзами курильщика опиума.
Такая великолепная беспечность, когда речь идет о здоровье, – едва ли не преступление.
Я сам по себе и не желаю подчинять свой вкус единодушному мнению всех на свете ценителей.