Большинство взрослых считают, будто чувства подростков несерьезны и все эти душераздирающие страсти — ярость, ненависть, смятение, ужас, безнадежность, отвергнутая любовь — лишь игра гормонов, тренировочный забег перед Настоящим, из этого вырастают. Это неверно. В тринадцать лет все серьезно, у всего острые края, о них можно порезаться.

Короткие фразы, взгляд в упор, уверенный вид. Этим пользуются учителя, а также врачи, священники и прочие фокусники.

Удивительно, как легко друзья могут от тебя отвернуться, как легко страх или корысть срывают маску товарищества.

Судить задним числом – обманчивый способ, обращающий ангелов в негодяев, а тигров – в шутов. С годами все, в чем был так уверен, тает, будто зрелый сыр. На воспоминания нельзя положиться.

Я люблю осень. Напряжение, рык золотого льва на задворках года, потрясающего гривой листвы. Опасное время — буйная ярость и обманчивое затишье; фейерверк в карманах и каштаны в кулаке.

Нельзя недооценивать глупость человеческую.

Быть учителем означает скрывать ярость, если злишься на самом деле, и изображать ее, если нет.

Точно запущенный камень может свалить и гиганта.

Учитель должен быть прежде всего актером, держать публику в руках и заправлять на сцене.

Если я когда-нибудь решу заняться грабежом, то надену маску, полосатый свитер и возьму большую сумку с надписью «Награбленное». Если меня увидят, то решат, будто я иду на маскарад. Люди очень мало что замечают, особенно у себя перед носом.

Хороший учитель знает, что есть притворное негодование и настоящее, и притворство здесь — честная игра, вид учительского оружия, та пушка, на которую он берет учеников; но истинное негодование надо прятать любой ценой, чтобы не позволить им, умелым манипуляторам, выиграть очко.

Расчесывая болячку, получаешь болезненное удовольствие. Этим и занимаются влюбленные — выискивают самые болевые точки и беспрестанно давят на них, принося себя в жертву любимым с тупым упорством, которое поэты часто принимают за бескорыстие.

Так же как он желал видеть во мне своё отражение, мне безнадёжно хотелось увидеть в нём своё.

Всякая школа — это немного бойня.

Бей в основание и верхушка отвалится сама.