Лорд Эддард Старк из Винтерфелла, Десница короля Роберта Баратеона, нажил себе массу врагов в Королевской Гавани. Сир Джейме Ланнистер и его сестра, королева Серсея, в открытую угрожают Старку. Другие ненавистники таятся под масками друзей. Но вскоре Эддард поймет, что доверять нельзя никому.
Причин для вражды между благородными домами Старков и Ланнистеров предостаточно: Тирион Ланнистер, Бес — в чьем чахлом, изуродованном теле скрыт ум гения — чудом сумел освободиться из плена леди Кейтилин Старк, жены Эддарда, которая обвинила его в попытке убить ее сына, Брандона.
Далеко на севере бастард Джон Сноу, недавно принесший клятву Ночного Дозора, делает первые шаги к своей участи, которая окажется куда страннее, чем он мог предположить, — ему предстоит столкнуться с невообразимыми ужасами с края севера.
Тем временем по ту сторону Узкого моря Дейенерис Таргариен, вышедшая замуж за великого дотракийского вождя кхала Дрого и носящая его ребенка — сына, который, согласно пророчеству, завоюет мир — понимает, что ее судьба скоро примет непредвиденный переворот.
Говорят, что полезно заставать людей врасплох. Никогда не знаешь, что можно тогда узнать.
Когда человек рисует на своей груди мишень, он должен рассчитывать, что рано или поздно кто-то выпустит в него стрелу.
Когда один человек строит стену, другому немедленно нужно узнать, что находится на другой стороне.
Люди чаще предпочитают отрицать жестокую истину, чем становиться к ней лицом.
Никогда не забывай, кто ты такой, ведь мир, конечно, этого не забудет. Сделай происхождение своей силой. Не допускай, чтобы оно превратилось в слабость. Облачись в это, словно в броню, и тогда никто не сможет ранить тебя.
Те, кто играет в престолы, либо побеждают, либо умирают, середины не бывает.
— Ты помог мне, когда я нуждался в твоей помощи, — сказал Джон Сноу.
— Я ничего не дал тебе, — улыбнулся Тирион, — кроме слов.
— Они ненавидят меня, потому что я лучше их.
— Нет, они ненавидят тебя потому, что ты ведёшь себя так, как будто считаешь себя лучше их.
Когда выпадет снег и задуют белые ветры, одинокий волк гибнет, но стая живёт.
Если он должен всегда быть один, значит, одиночество должно сделаться его бронёй.
— Что ты делаешь со мной? — со слезами в голосе спросил он у ворона.
— Учу тебя летать.
— Я не могу летать.
— Ты уже летишь.
— Я падаю.
— Каждый полет начинается с падения, — сказал ворон.