У оставшихся в живых нет времени спрашивать: «Почему я?» Для них существует лишь один вопрос: «Что дальше?»
Когда человеку требуется что-то доказывать, он не свободен.
В лучшем случае месть бессмысленна. Она
не может изменить то, что нам причинили, она не может стереть несправедливость, которой мы подверглись, она не способна вернуть наших мертвых. Что хуже, месть поддерживает цикл ненависти. Она заставляет ненависть ходить по кругу. Получается, у нас нет развития, если мы ищем мести, пусть даже не насильственной.
Задаваться вопросом «почему?» – это хоронить себя в прошлом, где уже гуляют под ручку комплекс вины и чувство сожаления. Мы не можем ни управлять жизнью других людей, ни контролировать прошлое.
– Траур очень важен, – говорю я. – Но когда он длится чрезмерно, он становится средством избегать горя.
– Траур очень важен, – говорю я. – Но когда он длится чрезмерно, он становится средством избегать горя.
Траурные обычаи и ритуалы представляют собой крайне важную составляющую работы над горем. Я думаю, именно поэтому культурные и религиозные практики включают досконально продуманные траурные ритуалы: в них есть четко очерченное пространство и жестко регламентированная структура, в рамках которой человеку удобнее начинать испытывать чувство потери. Но траурный период также имеет
четко выраженное завершение. С этого момента потеря перестает быть величиной, отдельной от жизни, и полностью
интегрируется в жизнь. Если человек пребывает в состоянии
постоянного траура, он выбирает мышление жертвы, полагая, что никогда не сможет преодолеть свое горе утраты.
Когда мы зациклены на трауре по близким, мы словно даем понять, что наша жизнь закончилась тоже. Траур Рене,
хотя и причиняет ей боль, становится своеобразным щитом,
ограждающим ее от настоящей жизни. Соблюдая нескончаемый ритуал прощания с сыном, она защищает себя от необходимости принять жизнь
Нередко в семьях на детей навешивают ярлыки: он ответственный ребенок, этот — такой шутник, а тот — настоящий бунтарь. Когда мы даем детям такие характерологические именования, они сами вступают в эту игру. И если в семье есть «самый лучший ребенок» (отличник, умница, послушный), то обычно бывает и «самый худший ребенок».
Свобода заключается в том, чтобы верить в себя таких, какие мы есть, ощущать себя цельной личностью, даже если мы далеко не идеальны, и не стремиться всегда и во всем быть совершенными.
Жизнь — даже с её неизбежными травмами, болью, страданиями и смертью — это дар. Дар, которым мы пренебрегаем, когда делаем себя узниками своих страхов, душевных ран, боли, стыда, чувств превосходства или неполноценности, своей потребности власти и контроля. Превозносить дар жизни — значит находить этот дар во всём, что происходит вокруг, даже в самые сложные моменты, даже когда мы не уверены, что сможем выжить. Нам надо просто прославлять жизнь — и всё. Жить с радостью, любовью и страстью.
Противоположность депрессии — экспрессия.
Я напоминаю своим пациентам: противоположность депрессии — экспрессия. Вас делает больным не то, что исходит из вас, а то, что остается внутри.
Мы рождены любить и учимся ненавидеть. Нам решать, что из этого мы выберем.
- цитаты /
- цитаты из книг /
- Эдит Ева Эгер — цитаты из книг автора