Странное дело, у тебя внутри столько яда, но, несмотря на этот яд, или, может, как раз благодаря ему, ты для меня совсем особенная, родственная душа, что ли. И я тебя люблю. Я в тебя сразу влюбился, когда ты впервые вошла в кафе «Кундера» и посмотрела тревожным взглядом.
Прошлое — это порочный круг. Петля. Оно нас затягивает и заставляет бегать по кругу, как белку в колесе. И мы повторяемя. Снова и снова.
Жизнь — это совпадения, хотя иногда нужен джинн, чтобы это постичь.
— Это всё Поэзия, — сказал Исключительно Бездарный Поэт; будучи исключительно бездарным, он имел обыкновение во всём видеть поэзию.
Из всех частей тела только на уши можно по-настоящему положиться. Как ни толстей, они останутся прежними, никогда тебя не предадут.
Уже рассвело. Остался лишь шаг до таинственной черты, разделяющей ночную тьму и день. Удивительный час, когда ещё достаточно рано, чтобы лелеять надежды на то, что твои сны сбудутся, но уже слишком поздно и слишком далеко от царства Морфея, чтобы видеть сами сны.
Око Аллаха всесильно и всеведуще. Это око никогда не смыкается и даже не мигает. И всё же нет гарантии, что вся земля в равной степени доступна наблюдению. И если мир — это сцена, которой разыгрываются представления, то возможно, время от времени занавес опускается и серебряную чашу закрывает прозрачное покрывало.
У этого безразличия был собственный ритм. Оно накатывало и снова отпускало, а с ним и настроение скакало из крайности в крайность, из жара в холод, туда-сюда, как маятник.
Дети курящих родителей в три раза чаще сами становятся курильщиками.
Можешь сколько угодно осуждать людей, они всё равно поступят по-своему.
Это был страх перед счастьем, который можно заметить лишь на лицах тех, кто, утратив прежнюю осторожность, вдруг влюбился внезапно и неосмотрительно.
Нет вашей любимой цитаты из "Элиф Шафак. Стамбульский бастард"? Добавить цитату