У этого безразличия был собственный ритм. Оно накатывало и снова отпускало, а с ним и настроение скакало из крайности в крайность, из жара в холод, туда-сюда, как маятник.

— Это всё Поэзия, — сказал Исключительно Бездарный Поэт; будучи исключительно бездарным, он имел обыкновение во всём видеть поэзию.

Она словно потерялась в безграничных пустых пространствах, стала такой маленькой, а вокруг была огромная земля, огромное небо, огромные звёзды и огромный мучительный выбор.

Она всегда старалась сделать так, чтобы прошлое оставалось как можно дальше от будущего, к которому она стремилась. Она надеялась, что, с какими бы мрачными и печальными воспоминаниями ни было сопряжено это прошлое, оно всё равно не сможет её поглотить. Хотя на самом деле прекрасно знала, что, как ни тошно это признавать, прошлое продолжает жить в настоящем.

Жизнь — это совпадения, хотя иногда нужен джинн, чтобы это постичь.

Из всех частей тела только на уши можно по-настоящему положиться. Как ни толстей, они останутся прежними, никогда тебя не предадут.

Историческая память хранит много скорби, но только она даёт нам жизнь и единство.

В этом большой плюс в гадании на кофейной гуще: в отличие от предначертанной свыше судьбы, начертанное на кофе всегда можно смыть.

Только переспав с мужчиной, можно наверняка понять, подходит ли он тебе вообще. Только в постели проявляются самые глубокие, скрытые комплексы; и что бы там люди ни говорили, секс — это, скорее, нечто чувственное, а не физическое.