— Мы разыскиваем мужчину.
— Чудно как-то! Обычно в наших местах мужчинам нужны женщины.
Только железо могло сдержать буракки — или убить, так же как упырей. Оно делало его смертным. А наделить плотью так надолго, чтобы оседлать, могли только мы, женщины.
Тамид вычитал в какой-то священной книге, что у древних своих женщин нет. Зачем рождать потомство, если ты живёшь вечно? Однако так же как знание есть сила, тяга к неизведанному составляет главную слабость бессмертных существ. Всем известны истории о джиннах, одержимых любовью к прекрасным принцессам и исполнявших любые их желания, равно как о добродетельных жёнах, которые заманивали гулей на клинки своих мужчин, и о храбрых купеческих дочерях, покорявших буракки и скакавших на них верхом в дальние неведомые страны.
Древних, при всём их могуществе, всё же тянет к нам, несмотря на риск потерять своё бессмертие и стать существами из плоти и крови.
Здесь, в царстве торговцев, всё продавалось и покупалось, а человеческая жизнь ценилась дешевле всего.
Разрушительница сеяла страх, но тот, кто был рождён, чтобы умереть в бою, смерти не боялся.
— Разве ты не веришь во Всевышнего?
— Я много где побывал и что только о нём не слышал. Когда люди говорят разное и каждый так верит в своё, поневоле усомнишься.
Я принадлежу пескам душой и телом и даже в столице останусь Синеглазым Бандитом с казнённой матерью и другом, брошенным на верную смерть.