Выхожу из дома и тут же восклицаю: «Сколько совершенства в этой пародии на Ад!»
Здесь я чувствую себя потерянным, как, вероятно, чувствовал бы себя потерянным где угодно.
Устал от всех. Но люблю посмеяться. Не могу же я смеяться один.
Я настолько исполнен одиночества, что любая встреча для меня — Голгофа.
Всё приходит слишком поздно, всё существует слишком поздно.
Не иметь больше с людьми ничего общего, кроме того, что я — человек!
Ничего не совершить и умереть от переутомления.
Можно вообразить и предвидеть все, кроме глубины своего падения.
Меланхолия питает сама себя, вот почему она не способна обновляться.