Франц Вертфоллен. Автопортрет

Поначалу Тристан был коровой,
А Изольда – простой швеёй.
Они долго любили друг друга,
Но потом объявили бой.
И все рыцари плясали тамбукку,
И все рыцари кричали: «Ура!».
Если голову пускают по кругу,
Значит, то – моя голова.

Из стиха «Дон-Кихотское».

Скопировать

стихи

Счастье –
самое томное,
алое самое
из признаний
в любви
всем,
кого пережил.

Болезнью солнца ли,
легких,
желчи,
знай, девочка,
в этот вечер
босы и черны,
вдвоем с индейцем,
в ожогах полностью
от медуз -
мы знали оба
одно лишь -
твердо,
как и Иисус
не знал
бога –
знали -
только влюбленным –
жить.

Только легкостью.

Из стихотворения «Für mademoiselle Ström».

А все ветряные мельницы никогда не поймут одно:
Красота – неизбежна, неискоренима, как то –
Единственное, что у нас всё-таки есть –
Кроме моих драконов.

Я их оживляю здесь.

Стих «Дон-Кихотское».

Скопировать

автопортрет

Ах, Аделита,
Стальные оковы
Твоей человечности
Вечерами
Предстают мне
Столь вечными
И неколебаемыми,

Что впору стреляться...

Скопировать

Ничего,
Это песок.
Я к нему не привыкну.
Сухо и жарко,
Пустынно слишком
Для того,
Чьи язычники-
Предки
Боготворили
Море.

В том и вся красота.

Прибои песка —
тоже прибои.

Стих «Карнак».

Скопировать

красивые цитаты

Ева,
таким хрупкошеим
и тонкокостным,
таким
пуховолосым
девочкам
со сливочной
гладкостью
плеч
и лодыжек
никем и нигде
не разрешалось
плакать
от страха.

Ева,
мне надо
хотя бы кого-то
любить.

И это будете вы.

С самых высот и с самых низин
гнал я
Свою бесконечно милую тягу
К бродяжничеству,
Свою незаменимую тягу
К дали.

Скопировать

красивые цитаты

Так далеко в океане — дальше, чем и сказать нельзя,
На заре чего-то самого раннего меня разбудили твои глаза,
И теперь я маленький призрак — в мире, где больше никого нет,
И где вовсе нечего делать, как только идти за тобою вслед.

Как бы я тогда сказал ей,
В золотистом том окрасе
Умирающего солнца,
Тяжелеющего солнца,
Да беременного солнца
Красотой.
Как бы я тогда сказал ей
Что, пожалуй,
Дальше жить уже не стоит,
Оттого что мне священна
Эта родинка на веке,
И я верю, что не будет
Совершенней
больше
Тел.

Я – онемевший в своей скорлупе непривычных гармоний
Из всех этих пёстрых, изящных историй
О небывших клочочках чьей-то
Неразделённой весны –
Как невыносимо тихо во мне наступают все дни
Той пресноватой радости.

Так дай же молиться мне об одном –
Когда выхлестнутым хребтом
Искорёжась,
Буду дёргать свои вывороченные суставы –
Пусть только вновь обдаст меня той отравой

Неизъяснимого.

И да святится имя его

И да святится имя…

И да святится имя моё

горсточкой пепла.

Скопировать