Стендаль. Красное и чёрное

Неограниченное господство общественного мнения связано с тем неудобством, что оно, предоставляя свободу, вмешивается в такие области, кои его совершенно не касаются, например, в частную жизнь.

Никакого естественного права не существует. Право возникает только тогда, когда объявляется закон, воспрещающий делать то или иное под страхом кары.

И подумать только, как страстно я домогался тогда этой близости, к которой сейчас я совершенно безразличен! Сказать по правде, я себя чувствую гораздо счастливее наедине с собой, чем когда эта красавица разделяет со мной мое одиночество.

Вот потому-то, что я тогда был безумцем, я стал мудрым ныне.

Вся жизнь его, в сущности, была не чем иным, как долгим подготовлением к бедствиям, и он никогда не забывал о том, которое считается самым страшным.

Никакие доводы рассудка не в состоянии уничтожить могущественной власти целого десятилетия сладостных грез.

Вот оно, истинное чудо нашей цивилизации! Вы умудрились превратить любовь в обыкновенную сделку.

Стать жертвой своих страстей! Это еще куда ни шло. Но стать жертвой страстей, которые ты не испытываешь! О, жалкий XIX век!

Запомните, сударь, кто любит меня, не должен любить Бонапарта. Можно, самое большее, признавать его, как некую необходимость, ниспосланную провидением.

Заслуги? Таланты? Достоинства? Пустое!... Надо принадлежать к какой-нибудь клике.

Но если я буду вкушать это наслаждение столь рассудительно и осторожно, оно уже не будет для меня наслаждением.

Ослепление! Тебе дана вся пылкость любви, вся сила ее предаваться отчаянию.

Он ошибался, как всегда, приписывая людям, по своему обыкновению, гораздо больше ума, чем у них было на самом деле.

Вы, сударь, не распоряжаетесь бюджетом, а просто пожираете сорок тысяч франков государственного бюджета плюс восемьдесят тысяч, которые вы получаете по цивильному листу.

Нельзя обмануть целый народ два раза подряд одним и тем же способом.