Фрэнк Герберт. Мессия Дюны

Народ подчиняется правительству, но и покорные массы влияют на властелина.

Верность – редкий и дорогой дар. Впрочем, ее можно продать… не купить – только продать.

Хейту внезапно почудилось, что он оказался в мире, где нет ничего, кроме стука его собственного сердца.

Если слов не хватает, то уж меч — то всегда под рукой.

Сир, люди всегда ждут худшего от могущественных и богатых. По этому признаку всегда можно узнать аристократа: он обнаруживает лишь те пороки, которые способствуют его популярности.

Чем больше власти заключено в руках одного человека, тем более отдаляется он от прочих людей. Властелины постепенно теряют всякое представление о действительности… и тогда власть их рушится.

Твои утешения усеяны шипами.

Каждый человек несет в себе собственное прошлое.

Если изменятся суть и природа настоящего, будущее тоже изменится.

Непосвященные пытаются видеть в предвидении будущего следствие естественного закона, – проговорил Пауль, положив руки перед собой. – С равным успехом можно утверждать, что так говорит с нами небо. И что способность прозревать будущее гармонично укладывается в суть человека. Другими словами, предсказание будущего естественным образом определяется подхватившей нас волной настоящего. Конечно же, способность эта маскируется в естественное обличье. Но силой нельзя пользоваться, заранее определив свои цели и намерения. Знает ли щепка, куда несет ее волна? Пророчество не подчиняется причинно-следственным законам. Причины превращаются в возможности или условия, место слияния, встречи различных течений. Допуская возможность предвидения, разум вынужден принимать несовместимые концепции. И потому он отвергает их, а отвергая, становится частью процесса реализации будущего.

Внимательно слушая учителя, приобретаешь познания.

Зачем заниматься сейчас философской чепухой? Любой вопрос, если достаточно долго докапываться до сути, сводится к одному и тому же: «Почему это происходит?» Политика, религия и торговля сходятся в конце концов к одному: в чьих руках сила. Альянсы, картели, союзы лишь гоняются за миражами, пока речь не идет о власти. Все прочее – ерунда, как должно быть ясно любому мыслящему существу.

— Политика не делается из любви, людей не интересует любовь. В ней столько хаоса. Людям нравится деспотизм. Избыток свободы порождает хаос. Зачем он людям? Другое дело — заставить деспотизм казаться привлекательным.
— Но ты же не деспот! — возразила она, повязывая на голову нежони. — Просто твои законы справедливы.
— А, законы... — бросил он. — И подошел к окну, отодвинул шторы, словно мог выглянуть из окна. — Что есть закон? Контроль? Закон просеивает хаос, и что же остается? Ясность? Закон — высший идеал, основа нашей природы. Но не надо слишком внимательно приглядываться к нему. Попробуй только, — сразу отыщешь рационализированные интерпретации, казуистику законников, удобные прецеденты... ясность, другое имя которой — смерть.