У нас, женщин, выбор один: властвовать или покоряться. Но даже упоение самой неограниченной властью — это только жалкое самоутешение, если мы лишены наивысшего счастья — быть рабыней любимого человека.

Насилие ожесточает мечтателей, но не исправляет их.

Моя отчизна там, где меня любит Луиза. Следы твоих ног в диких песчаных пустынях мне дороже, чем величественное здание собора в моем родном краю.

Разрушать чужое блаженство — это тоже блаженство.

Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Я в сердечных делах не знаток, но как больно вырывать из сердца любовь — это-то уж я понимаю!..

Как-то раз я гуляла по берегу Эльбы и, глядя на воду, начала было размышлять о том, что глубже; река или мои страдания?..

О, они хитроумны до тех пор, пока им приходится иметь дело только с головой, а стоит им столкнуться с сердцем — и злодеи мгновенно глупеют!...

На чердаке у неё может быть всё, что угодно, — на этот счёт с женского пола спрос не велик, только бы вас господь первым этажом не обидел.

И всё же я буду порою вдыхать аромат увядших цветов минувшего.

В том, мой друг,
Любовь и состоит, что разрешает
Она любимым то, что осуждает.

Люди! Люди! Лживые, коварные ехидны! Их слезы — вода! Их сердца — железо! Поцелуй на устах — и кинжал в сердце!

Когда ты из кожи вон лезешь, чтобы сойти за умную, тут-то ты как раз глупее всего и бываешь.

Это, конечно, дерзость, но я ее тебе прощаю — за оригинальность.

Совершенная подлость есть тоже своего рода совершенство…