Габриэль Гарсиа Маркес. Вспоминая моих грустных шлюх

Ребенком я услышал, что когда человек умирает, вши, в ужасе расползаются по подушке, к стыду близких. Это так поразило меня, что я дал остричь себя наголо, когда пошел в школу, а ту жиденькую растительность, которая у меня осталась, я мою свирепым мылом. Другими словами, как я теперь понимаю, чувство стыда у меня сформировалось лучше, чем представление о смерти.

— Почему ты не известил меня заранее?
— Вдохновение не оповещает.

... необоримая сила, которая движет миром, вовсе не счастливая любовь, а любовь несчастная.

Безлюбый секс – утешение для тех, кого не настигла любовь.

Это нормально для вашего возраста, сказал он.
— В таком случае, — сказал я ему, — ненормален мой возраст.

Не заблуждайтесь: тихие сумасшедшие приближают будущее.

Ситуация разрастается тихо, как пятно крови, и захлёстывает нас, сказал я. Редактор, уже издали, крикнул:
— Не кровью, маэстро, а дерьмом.

То и дело отрывался от занятий и звонил целыми днями, день за днём, пока не понял, что у этого телефона нет сердца.

Возраст — это не то, сколько тебе лет, а как ты их чувствуешь.

Я не соблазнялся на ее гнусные предложения, она же не верила в чистоту моих принципов. Мораль – дело времени, говаривала она со злорадной усмешкой, придет пора, сам убедишься.

Не дай себе умереть, не испытав этого чуда — спать с тем, кого любишь.