С той самой минуты, когда вы просыпаетесь утром, и до того момента, когда вечером отправляетесь спать, вы живете среди вранья, позора и надувательства. Все это знают и все участвуют в том, чтобы это продолжалось вечно. Вот почему мы так косимся один на другого. Вот откуда так легко берутся войны, погромы, крестовые походы против пороков и прочие милые штучки. Всегда легче врезать кому-нибудь по морде, чем посторониться и уступить, потому что все мы просим, чтобы нам дали и чтоб дано это было как полагается, а не так, чтобы потом вернуть. Если бы мы еще верили в Бога, мы бы сделали из него Бога Мщения. И со всей душой уступили бы ему честь приводить все в порядок. А нам уж слишком поздно претендовать на участие в уборке. Мы в дерьме по самые уши. И не надо нам нового мира, мы и в старом как-нибудь дотянем.
... реальность — сплошное ***ство и дурость.
Мы видим повсюду мерзость, жизнь вызывает у нас горечь и отвращение, но все это лишь отражение болезни, которую мы носим в себе.
Я ненавижу обыкновенное. У меня запор делается.
Я любил её так глубоко, так полно, что при каждой встрече с ней я как бы рождался заново. Мне надо было только, чтобы она оставалась жить, пребывать на этой земле, где бы то ни было в этом мире, и не умирала бы никогда. Я ни на что не надеялся, ничего не ждал от неё. Она существует, и мне этого хватает вполне.
Теперь, когда я насмотрелся на мир, я не стану ни на что жаловаться. Я на всё согласен, только бы не стоять снова под дождём на обочине, не зная, куда идти.
Кажется, что единственное загадочное явление, наблюдаемое в жизни некоторых людей — это постоянное затмение.
Ложь может быть только окружена правдой. Они не существуют отдельно; это симбиоз.
Нельзя привести мир в порядок: мир и есть воплощение порядка.