Хилари Мантел. Чернее чёрного

Если у тебя гадкие, гнилые мысли, то ты не только окружен низкими сущностями, ты начинаешь привлекать их, понимаешь, они слетаются к тебе, как мухи к мусорному баку, начинают откладывать в тебе яйца и размножаться.

Надо иметь чувство собственного достоинства. Это очень важно. Теперь это называется «самооценка», но суть одна. Люди всегда стараются отнять ее у тебя. Не позволяй им. Ты должен иметь характер. Гордость.

Некоторые вещи следует принимать как должное. Нельзя каждый день почем зря беспокоиться о теории жизни, надо приниматься за практику.

Во сколько себя оцениваешь, столько и получишь.

Мы живем в эпоху расцвета высоких технологий. Богатство естественно, как дыхание. Утром, вставая с постели, потянись и скажи: «Я владею Вселенной».

Какого черта она бросает ложку в молоку, когда решает, что наелась, так что брызги разлетаются по ковру? И почему все эти мелочи складываются в одно огромное раздражение? До того как я впустила в дом Колетт, подумала она, я верила, что со мной легко ужиться, что для счастья достаточно, чтобы люди не блевали на ковер или не водили к себе друзей, которые блюют... Я казалась себе вполне мирным человеком. Возможно, я ошибалась.

Тощая как щепка, да? Ты бы стал? Нет, я бы нет, без шансов, я люблю, когда на костях есть немного мяса.

Я думаю о двух ее сыновьях, у меня тоже было бы два сына, если бы второй не уродился девочкой.

Ему нужна была мужская жизнь, мужская компания, и он таскался по грузовым парковкам, размахивая руками, жестикулируя, стараясь отыскать своих приятелей, делая тайные знаки, как мужчина мужчине, мол, пора устроить перекур и почесать языком, я одинок, мне нужна компания, но это не значит, что я из «таких».

Отважная молодая женщина на пороге новой жизни. Она не понимала, что в этом печального. Ее взгляд упал на чемоданы. Вот что — то, что я легко могу унести все свои пожитки.

Открыть свое сердце ты сможешь, избавившись от ожиданий.

Ну, как в кафе бывает, придорожных забегаловках, тебе приносят большие ламинированные меню с картинками еды, да? Я всегда гадала, зачем, в смысле, зачем они это делают, все равно еду-то в итоге получаешь совсем другую, на картинках порции огромные и красочные, а на самом деле — крохотные и цвета блевотины.

Ох уж эти мужчины! Никогда не знаешь, что взбредет им в голову в следующую минуту.

Она бросила взгляд назад. Опустив голову, он снова листал журнал. В любом случае, у него нет шансов. Она скорее вырежет себе аппендикс маникюрными ножницами, чем вернется к Гэвину.

— Ладно. Ты чего-нибудь хочешь?
— Да, хочу получить свою жизнь обратно.
— Из квартиры.
— Я составлю список.
— Сейчас тебе что-нибудь нужно?
— Кухонные ножи.
— Зачем?
— Хорошие ножи. Японские. Тебе они ни к чему. Готовить ты не будешь.
— Может, мне захочется что-нибудь разрезать.
— Зубами разгрызешь.

Вероятно, после того, как брак распался, все мужчины решают, что проблема была в сексе, потому что об этом можно поговорить за рюмкой, можно превратить в байку и поржать; так они могут объяснить себе то, что иначе осталось бы неразрешимой загадкой человеческих отношений.