Грация для них сводилась к фотомодели, власть – к бомбе, Бог – к субботней службе.
Я страшусь того мига
когда уста твои
меня назовут охотником.
Ты шевельнёшься –
я слышу шелест сложенных крыльев
падающих крыльев.
Я онемел
ибо ты пала подле меня
ибо ресницы твои –
позвоночники хрупких зверюшек.
— Птица может пропеть три ноты одновременно!
— Я бы хотела уметь так разговаривать. Чтобы говорить сразу дюжину вещей. Если б можно было сказать всё, что нужно, одним словом. Терпеть не могу всё, что может случиться между началом предложения и концом.
Что-то во мне хочет начаться.
Он хотел, чтобы она ушла первой, а она — чтобы первым ушёл он. Он надеялся, что его спина хорошо смотрелась.