Марк Твен. Простофиля Вильсон

Храбрость — это сопротивление страху, подавление страха, а не отсутствие страха. Если человек не способен испытывать страх, про него нельзя сказать, что он храбр, — это было бы совершенно неправильным употреблением эпитета.

Привычка есть привычка, её не выбросишь за окошко, а можно только вежливенько, со ступеньки на ступеньку, свести с лестницы.

Дружба — это такое святое, сладостное, прочное и постоянное чувство, что его можно сохранить на всю жизнь, если только не пытаться просить денег взаймы.

Так уж заведено в нашем мире: враг может довести человека почти до гибели, но, чтобы доконать его окончательно и бесповоротно, требуется добрый неосторожный друг.

И это был уже совершенный домашний очаг, ибо кошка служила символом и безошибочным свидетельством того, что под этой крышей царят довольство и покой. Говорят, что и без кошки — откормленной, избалованной, привыкшей к почитанию — бывают идеальные дома; быть может, не спорю, но как это доказано?

Почему мы радуемся рождению человека и грустим на похоронах? Потому что это не наше рождение и не наши похороны.

Когда я раздумываю над тем, сколько неприятных людей попало в рай, меня охватывает желание отказаться от благочестивой жизни.

Благодарность и предательство — это по сути дела начало и конец одной процессии.

Тот, кто прожил достаточно долго на свете и познал жизнь, понимает, как глубоко мы обязаны Адаму — первому великому благодетелю рода людского. Он принес в мир смерть.

Если бы все люди думали одинаково, никто тогда не играл бы на скачках.

Одно из главных различий между кошкой и ложью заключается в том, что у кошки только девять жизней.

Насмешки, даже самые бездарные и глупые, могут загубить любой характер, даже самый прекрасный и благородный. Взять, к примеру, осла: характер у него почти что безупречен, и это же кладезь ума рядом с прочими заурядными животными, однако поглядите, что сделали с ним насмешки. Вместо того чтобы чувствовать себя польщенными, когда нас называют ослами, мы испытываем сомнение.

Открой свои карты или бей козырем, но только не упускай взятку.

Четвертое июля. Статистика показывает, что в этот день Америка теряет больше дураков, чем во все остальные 364 дня вместе взятые. Однако количество дураков, остающихся в запасе, убеждает нас, что одного Четвертого июля в году теперь уже недостаточно: страна-то ведь выросла!

Все говорят. «Как тяжко, что мы должны умереть». Не странно ли слышать это из уст тех, кто испытал тяготы жизни?

Ничто так не нуждается в исправлении, как чужие привычки.