Мэгги Стивотер. Похитители грёз

Семнадцать лет назад Адам родился в трейлере. Они могли по нему это увидеть. Он знал.

Они обменялись прощаниями. Гэнси повернулся к Адаму, который сейчас выглядел самим собой больше, чем в последние годы. Он молча поклялся сделать все, что потребуется, чтобы удержать его таким.

— Пока меня не будет, — после молчания добавил Гэнси, — пригрезь мне мир. Что-нибудь новое на каждую ночь.

Именно тогда, в тот момент, мысль о Гэнси, уезжающем в округ Колумбия без него, была невыносимой. Они так долго были двухголовым созданием. Ронаногэнси. Хотя он не мог этого сказать. Была тысяча причин, почему он не мог этого сказать.

Все пятеро — включая Чейнсо, исключая Ноа (когда они выехали, он присутствовал, но слабо) — приплыли в лодке на середину враждебно-уродливого рукотворного озера, которое обнаружили недавно. Было безжалостно солнечно. Запах поля (тёплой грязи) напомнил Гэнси об утре, когда он забрал Адама из вагончика его родителей.

— А теперь не объяснишь, почему мы находимся посреди этой лужи? — спросил Адам.
— Забытой Богом лужи, — поправил его Ронан рядом с Гэнси.

Ронан открыл дверцу со стороны водительского сидения БМВ цвета древесного угля, да так сильно, что машина качнулась, потом он рухнул в кресло так, что машину продолжило качать, а затем захлопнул дверцу, и машину стало качать еще сильнее. А потом он тронулся с места со скоростью, при которой раздался визг шин.

Его внимание резко обострилось, как только Ронан Линч вышел из старой фабрики. Он явно состоял в родстве с Декланом: тот же нос, те же тёмные брови, те же феноменальные зубы. Но в этом брате Линч было с особой тщательностью развито чувство опасности. Это не гремучая змея, спрятавшаяся в траве, а смертельно опасная полосатая коралловая змея, предупреждающая, об этом своим окрасом. Всё в нём говорило об опасности: если эта змея вас укусит, значит, вы сами виноваты.

Аккуратно — а это было сложно, потому что Ронан никогда не делал ничего аккуратно — он поинтересовался:

— А Деклан когда-нибудь говорил о снах?

«Если я был твоим любимчиком, — спрашивал он у своего мёртвого отца, — то почему ты оставил мне дом, в который я никогда не смогу вернуться?»

— Я не волшебник, — сказала Кайла. Блу её крутанула. Кайла все вращение беспечно и довольно смеялась. Она указала на Ронана, когда тот направился к двери.
— Но есть он. Еще избавьтесь от той маски. Будет немного противно.

Ронан хотел возразить этому — если Чейнсо свалится со стола, то он не почувствует её боли — но он также не почувствует боли ни одного из обрезков от своих ногтей.

Кайла уставилась на него. Молчание никогда не принималось за неправильный ответ.

Ронан хотел возразить этому — если Чейнсо свалится со стола, то он не почувствует её боли — но он также не почувствует боли ни одного из обрезков от своих ногтей.

Ронан не ответил. Молчание никогда не принималось за неправильный ответ.

Она произнесла:
— Почему ты не сказал?
Ронан ответил:
— Сказал.
Она сморщила сливовые губы.
— Кое-что ты должен обо мне знать, змея. Я никому не верю.
Чейнсо зашипела. Я никому не верю.
— Кое-что ты должна знать обо мне. Я никогда не лгу.