Михаил Булгаков. Мертвые души

Правительства, которые назначают мудрых сановников, достойны большой похвалы.

За что же такие удары? Где справедливость небес? Что за несчастье такое, что как только начнешь достигать плодов и уж касаться рукой, вдруг буря и сокрушение в щепки всего корабля. Я разве разбойник? От меня пострадал кто-нибудь? Разве я сделал несчастным человека? А эти мерзавцы, которые по судам берут тысячи, и не то чтобы из казны, не богатых грабят, последнюю копейку сдирают с того, у кого нет ничего.

... и вывернулся из-под уголовного суда! Но уже ни капитала, ни разных заграничных вещиц, ничего не осталось ему. Вот в каком положении очутился герой наш!... и съежился он, и опустился в грязь и низменную жизнь. Но надобно отдать справедливость непреодолимой силе его характера... В нем не потухла непостижимая страсть к приобретению!

... одинокая жизнь дала сытную пищу скупости, которая, как известно, имеет волчий голод и, чем более пожирает, тем становится ненасытнее.

На все воля божья, матушка. Против мудрости божией ничего нельзя сказать.

Воровство, бесчестнейшее дело, за которое кнут и Сибирь.

Не закон меня страшит. Я перед законом найду средства...

— Тридцать тысяч. Тут уж всем вместе — и нашим, и полковнику, и генерал-губернаторским.
— И я буду оправдан?
— Кругом.