— Откуда у вас эта штука? [Берет удостоверение] Инспектор Лейстред?
— Да. Я обворовываю его, когда очень достает. Оставьте себе, у меня много таких.
Демократия — это воздушный шар, который висит у вас над головами и заставляет глазеть вверх, пока другие люди шарят у вас по карманам.
Чего он так разозлился? Взяли-то пару морковок и немного капусты! И те три мешка картошки, которые мы взяли на прошлой неделе, и грибы, которые мы стащили неделю назад. Знаешь, Пиппин, он горячится по пустякам!
Один законник с портфелем в руках награбит больше, чем сто невежд с автоматами.
(Законник с портфелем в руках загребет больше, чем тысяча вооруженных налётчиков в масках.)
(Адвокат может при помощи своей папки украсть больше денег, чем тысяча бандитов с пистолетами и в масках.)
— Телевизор пропал.
— Как и наши ноутбуки!
— О Боже! О Боже!! О Боже!!! [в середине фразы бежит в свою комнату, потом возвращается] Всё в порядке, они не тронули мои комиксы!
— Ты украл бетономешалку?!
— Я ж верну!
— Это ведь был не ваш шкафчик...
— Так запирать нужно! Как еще их учить?
— Красть у меня всё равно нечего, но ради прикола можешь попробовать.
У нас страна огромных возможностей не только для преступников, но и для государства.
Оборотная сторона славы? Нельзя воровать в супермаркетах, даже если очень хочется.
— Кто, ***ь, мог украсть соковыжималку от Филиппа Старка?
— Замученный жаждой вор с хорошим вкусом?
— Шакал я паршивый, всё ворую и ворую…
— Чё это ты воруешь?
— Вот на шухере здесь сижу. Украли уже. Ну я пошёл.
А ещё...
Значит тут, на чердаке жилого дома, помещается канцелярия суда? Особого уважения такое устройство вызвать не могло, и всякому обвиняемому было утешительно видеть, какими жалкими средствами располагает этот суд. Правда, не исключалось и то, что денег отпускали достаточно, но чиновники тут же их разворовывали, вместо того, чтобы употребить по назначению.