— О, Господи!..
— Зови меня просто Дин.
— Соблюдай акт воздержания против звуков.
— Что?
— Заткнись.
Я был готов к нападению любого психа. У меня была вилка.
— Когда я сказал отцу, что меня напугало существо в моем шкафу, он дал мне пистолет 45-ого калибра.
— А что он должен был сделать?
— Мне было 9 лет. Он мог просто сказать «Не бойся темноты».
— Шутишь? Её надо бояться!
— Ты уверен?
— Довольно-таки.
— Дин, в нашей ситуации «довольно-таки» меня не устраивает.
— Очень довольно-таки!
Хочешь, чтоб люди сочли тебя психом — скажи правду.
Я сижу в прачечной и читаю о себе, сидящем в прачечной и читающем о себе, сидящем в прачечной. Сейчас у меня мозг лопнет.
«Он сидел задумчивый и печальный...» Лица твоего я не вижу, но плечи у тебя явно задумчивые и печальные...
— Ой, только бы не встал.
— Что?!
— Говорю, проход совсем узким стал...
(— Осторожно, не задень трубу.
— Что?!
— Трубы здесь везде говорю.)
— Я лишу вас голоса.
— Напишем.
— Отрежу руки.
— Начнутся вопросы: «Парни, почему разгуливаете без рук»?
(— Я лишу вас голоса.
— А мы напишем.
— А я оторву вам руки.
— И все будут спрашивать: «Чего они тут шастают без рук»?)
— Вы знаете, что его старший брат, Дин, умер и был убийцей?
— Ах да, Дин, паршивая овца... но красавчик!
— Я извращениями не страдаю, я ими занимаюсь.
— Думаешь, ты клоун?
— Думаю, я чудо.
( — Думаешь, ты клоун?
— Думаю, я прелесть.)
— Вы его знали?
— Немного. Я его жена.
— Бла, бла, бла...
— Я такого не говорил!
— А я тебя так слышал!