Бог не Ерошка, видит немножко.

Так не все люди — плохие, и душевные бывают. До моих лет доживешь — много про людей узнаешь.

Ужасный раздолбай в детстве, Олег почему-то решил стать строгим отцом.

Аглая жила по принципу: «Не можешь объяснить чудо — прими его как есть». И чудеса в ее жизни случались.

Пока работал, думал — чем на пенсии занимаются люди? Со скуки помирают? А вышел... Мать честная! Машина! Дача! Внук! Всегда при деле.

Я поклялся не давать в долг больше, чем готов потерять.

— Чего хоть пишут?
— У депутата машину угнали.
— Это хорошо.
— Чего ж хорошего?
— А чтобы знал, мародер, как народ обворовывать.

Я вдруг осознал, что моя юношеская уверенность в глупости взрослых постепенно проходит, и людям молодым, таким, как сейчас стал мой сын, стоит поразмыслить насчет мудрости, переходящей от поколения к поколению.

Теперь он был уверен, что именно думание виновато в пресности прожитых 69 лет.

На подарки судьбы не жалуются. Тем более когда жизнь идет к финалу.

Ты всю жизнь только книжки и читал. Как тебя назвать? Начитанный, знающий, ну интеллигентный. А Он — талант. Это уж, прости, старина, от рождения. Таких один на миллион. Начитанный — это ремесло, любой может.

Мечтал Борис Александрович только о семидесятых — где еда была вкуснее, воздух чище, а жизнь интереснее.

В апрельском номере «Лечебных писем» Анютка нашла статью, где обстоятельно расписывались полезные свойства бегонии. «Тут говорится, что она очищает воздух и потому рекомендуется заядлым курильщикам. Давай заведем. Чистый воздух — залог здоровья». «Помрем хоть здоровыми», — хмыкнул Максим Георгиевич. Любовь супруги к народным рецептам казалась ему чем-то вроде причуды.