Не зная меня прошлого, ты не узнаешь мои изменения.
Гном против обыкновения был молчалив, но не пренебрегал случаем стащить из мешка Тары очередной кусок мяса.
— Опять ты за свое, — устало сказала девушка, поймав Гварта в очередной раз. — Да ешь, крелл с тобой.
От такого настроя у гнома пропал весь аппетит, над чем я не преминул поиздеваться.
— Я бы мог с его помощью творить чудеса! Зачем лишать мир такого орудия?
— Мир? Или тебя?
— Мир в моем лице.
— А ты сегодня рано встал.
— Не спалось. Всю ночь какая-то зараза под окном летала и вопила.
— И ничего я не вопила, — хрипло отозвалась встрепанная молодая женщина, сидящая за соседним столом. До этого я не обращал на нее внимания, поскольку она спала, обняв кувшин с вином. Сейчас же в глаза бросались и пепельные волосы, и немного помятое лицо. — Я пела…
— О! Какие пируэты выводят ноги нашего спутника. Позавидует даже эльфийка.
— А взмахи руками в нашу сторону? Какая пластика! И все ради того, чтобы прибить нас…
— Похвальное рвение. Еще бы достигало своей цели. Ай! Что я такого сказал?
— Не на ту сторону встал.
— Даже пьяные темные смогут постоять за себя, иначе не выживут.
— Суровый город,
— Суровый мир. Если бы не подобная подготовка, то темные бы не выжили в этом мире. А так мы процветаем…
— Ты невыносим. <...>
— Да, ну? Может просто двери узкие?
— Дар, спокойнее надо быть, — примирительно сказал я. — Ну, подумаешь пару столов разломал…
— Ага! А проломанную стену? А разбитую посуду? Это все я рушил? — теперь уже окружающие откровенно веселились.
— А кто тебя знает, — резонно ответил я. — Может и ты… ай!
Я едва увернулся от бутылки, которая просвистела в дюйме от моей головы, а затем, едва не прилетев Алину, разбилась о стену.
— Ну! Что я говорил! Вот видите, — обратился я к залу — сам ведь бьет! А еще на меня клевещет!
Что может быть опаснее похода по неизвестным и жутким землям? Разве что поход по неизвестным жутким землям ночью, в самый пик активности разной неприятной живности и неживности.