Николай Александрович Добролюбов — цитаты из книг автора

Теперь общественные тенденции повсюду принимают более мужественный, самостоятельный характер. Высокие добродетели слепой, безумной преданности, безусловного доверия к авторитетам, безотчетной веры в чужое слово — становятся все реже и реже.

Если бы каждому из них даром предложили все внешние выгоды, какие им доставляются их работой, они бы с радостью отказались от своего дела.

В отношении к женщинам все обломовцы ведут себя одинаково постыдным образом. Они вовсе не умеют любить и не знают, чего искать в любви, точно так же, как и вообще в жизни. Они не прочь пококетничать с женщиной, пока видят в ней куклу, двигающуюся на пружинках; не прочь они и поработить себе женскую душу… как же! этим бывает очень довольна их барственная натура! Но только чуть дело дойдет до чего-нибудь серьезного, чуть они начнут подозревать, что пред ним действительно не игрушка, а женщина, которая может и от них потребовать уважения к своим правам, – они немедленно обращаются в постыднейшее бегство.

Штольц – человек деятельный, все о чем-то хлопочет, бегает, приобретает, говорит, что жить – значит трудиться, и пр. Но что он делает, и как он ухитряется делать что-нибудь порядочное там, где другие ничего не могут сделать, – это для нас остается тайной

Каждому свой чирей страшен — об этом что говорить?

В конце прошедшего столетия Карамзин, говоря о русской литературе, заметил, что публика наша всего охотнее читает романы и повести. И до сих пор в нашем обществе замечается то же явление.

Всегда и у всех народов литература являлась отпечатком народной жизни, выражением общественных потребностей.

Что жалеть об этих франтах в желтых перчатках, толкующих о демократии в Америке и не знающих, что делать дома, об этих франтах, проникнутых презрением к народу.

Не увлекайтесь толками о нашем прогрессе, мы все еще стоим на одном месте.

Нам дали на потеху, для развлечения нашего внимания безыменную гласность; но чуть дело коснется дела, тут и прихлопнут.

Людей, гордых тем, что не вредят, очень много на свете. Идиллистические мечты о счастливом уединении от людей — теперь вовсе некстати. Элемент общественный вступил в свои права и мы должны рассматривать себя как членов общества, обязанных что-нибудь делать для него.

Русская жизнь дошла наконец до того, что добродетельные и почтенные, но слабые и безличные существа, не удовлетворяют общественного сознания и признаются никуда не годными. Почувствовалась неотлагаемая потребность в людях, хотя бы и менее прекрасных, но более деятельных и энергичных.

Известно, что крайности отражаются крайностями и что самый сильный протест бывает тот, который поднимается наконец из груди самых слабых и терпеливых.

В произведениях Достоевского мы находим одну общую черту, более или менее заметную во всем, что он писал: это боль о человеке, который признает себя не в силах или наконец даже не в вправе быть человеком, настоящим, полным, самостоятельным человеком, самим по себе.

В разных видах и случаях представил нам Достоевский недостаток уважения человека к самому себе и недостаток уважения к человеку других людей.