Всегда находятся желающие. Те, кто хочет построить лучшую жизнь в новом мире.
Политиканы боятся тебя, но им не удастся запачкать твою репутацию. Пока. Это произойдет только лет через тридцать, когда тобой займутся историки.
Когда над тобой издевается сержант, остальные принимают твою сторону. Но когда офицер отдает тебе предпочтение, тебя начинают ненавидеть.
Первое, чему мы научились, — убивать. И хорошо, что научились, а то бы нас не было, а землей владели бы тигры.
Бывают моменты, когда мир балансирует на грани, и в такие времена правильные слова могут его в корне изменить.
— Я вижу, как можно внедрять идеи в сознание общества. Я знаю, как это делать. Сама вспомни, Вэл. Вот тебе приходит в голову хорошая идея, ты ее произносишь вслух, а через две недели или через месяц слышишь, как один незнакомый тебе взрослый повторяет ее кому-нибудь еще, тоже совершенно постороннему человеку. Или ты видишь ее на видео, вдруг натыкаешься на нее в Сети…
— Ну, я тоже где-то подхватила эти слова, до того, как их «придумать»…
— Ты сильно ошибаешься, сестренка. В этом мире только две, может, три тысячи человек могут сравниться с нами своими умственными способностями. Большинство из них как-то перебиваются с хлеба на воду. Преподают, бедолаги, или что-нибудь исследуют. И лишь немногие обладают реальной властью.
– Родители! – безрадостно сказал Хань-Цзы. – Знаешь, а мой старик сидит в тюряге. Или, может, уже вышел. Он заставил меня смухлевать на экзамене, чтобы я точно сюда попал.
– Тебе вовсе не нужно было мухлевать, – ответил Эндер. – Ты настоящий боец.
– Но моему отцу нужно было, чтобы я его послушался. Если бы я поступил сам, от этого не было бы никакой пользы. Именно так он ощущает свою значимость. Теперь я это понимаю. И планирую стать отцом получше, чем он. Я – хороший родитель!