Я ненавижу сочувствие. Я хочу понимания. Даже если я до боли другая. Проклятая, презираемая, шокирующая, извращенная и первая в очереди на сожжение на костре.

Нет, тебе не нужно их сочувствие. Всё, что тебе нужно – это упоминание его имени. В общем, пускай они говорят, что угодно, лишь бы о нём.

Чтобы кому-то сочувствовать, надо сперва самому что-то ощутить.

Только книги могут спасти, только в них можно найти сочувствие, и утешение, и любовь... Книги, ничего не требуя взамен, любят каждого, кто их открывает. Они никогда не покидают даже тех, кто не заботится о них.

Вы пришли меня утешать, это очень мило с вашей стороны. Но застали меня уже утешившимся — и злитесь. Вот оно, людское сочувствие.

Если жалеешь человека, то жалей до конца, а не отмеряй свою жалость как на весах!

Ведь надобно же, чтоб у всякого человека было хоть одно такое место, где бы и его пожалели!

Встретишь плохого человека — пожалей его. Тебе его терпеть — всего ничего, а ему себя — всю жизнь.

Сочувствие исцеляет не только того, на кого оно направленно, но и того, кто им делится.

Сочувствие хоть и не может изменить обстоятельства, зато может их сделать более сносными.

Нет ничего более тяжкого, чем сочувствие. Даже собственная боль не столь тяжела. Как боль сочувствия к кому-то, боль за кого-то, боль, многажды помноженная фантазией, продолженная сотней отголосков.