Моя премия – это удовольствие от познания сути вещей, кайф от сделанного открытия. Мне важно знать, что другие люди пользуются плодами моего труда. Вот что существенно, а награды – это так… чья-то выдумка. Я не доверяю наградам; награды, черт возьми, докучают, награды – это видимость, как эполеты, как красивая военная форма. Мой отец растолковывал мне это именно так.
Фейнман был удостоен Нобелевской премии за работы по квантовой электродинамике
Существуют предположения, что человек в отличие от животных занимает особое место в этом мире. Мне хотелось бы исследовать эти тайны, но я не особенно доверяю историям, которые были придуманы о наших взаимоотношениях со Вселенной, так как они кажутся слишком простыми, слишком ассоциированными, слишком частными и провинциальными.
Мистер Френкель начал разрабатывать свою программу, но заболел болезнью – компьютерной болезнью – все, кто работает с компьютерами, знают об этом. Это очень серьезная болезнь – и она полностью блокирует работу. Это очень серьезная проблема, которую мы постарались искоренить. Компьютерная болезнь – это игра с компьютерами.
Стэнли Филлипс Франкель (1919 — май 1978) — Американский ученый-компьютерщик. Он работал в Манхэттенском проекте вместе с Фейнманом и в качестве консультанта разрабатывал различные компьютеры.
А потом его сын рассказал мне, что произошло. Когда он был у нас в последний раз, он спросил сына: «Ты не помнишь фамилию того молодого парня в задних рядах? Он единственный меня не боялся и возражал, когда я высказывал глупые идеи. Когда в следующий раз нам нужно будет обсуждать какие-то вопросы, нет смысла говорить с теми, кто на все отвечает: «Да, доктор Бор, да, доктор Бор». Пригласи того парня, сначала поговорим с ним».
Фейнман был очень удивлен, что Бор выбрал его для беседы, т. к. на тот момент Фейнман не обладал достаточным весом в научном сообществе
Нильс Бор — датский физик-теоретик и общественный деятель, один из создателей современной физики. Лауреат Нобелевской премии по физике. Член Датского королевского общества и его президент с 1939 года. Был членом более чем 20 академий наук мира, в том числе иностранным почётным членом Академии наук СССР.
В эйфории были все, кроме одного человека, Боба Уилсона, который и втянул меня в эту историю с бомбой. Он сидел как в воду опущенный. Я спросил: «Почему ты хандришь? Ты начал все это и втянул нас». Что касается меня и всех нас, мы начали работу из благих побуждений, очень напряженно работали и сделали кое-что; завершение такой работы – это действует возбуждающе. Мы перестали задумываться, после начального этапа мы перестали думать о последствиях. Он был единственным человеком, думающим о будущем, даже в этот особенный момент.
Фейнман рассказывает о событиях, происходивших непосредственно после первого удачного испытания атомной бомбы.
Роберт Уилсон (4 марта 1914 – 16 января 2000) — американский физик, известный своей работой над Манхэттенским проектом во время Второй мировой войны, скульптор и архитектор Национальной ускорительной лаборатории Ферми (Fermilab), где он был первым директором с 1967 по 1978 год.
Но моя первая реакция после работы над бомбой была своеобразной – бессмысленно создавать что бы то ни было.
Одна из наиболее поразительных вещей – во всей биологической науке нет объяснения необходимости смерти. Если мы хотим создать вечное движение, то знаем, что это абсолютно невозможно, – на этот счет мы открыли достаточно много законов физики; в противном случае законы работали бы неправильно. Но ничего подобного не обнаружено в биологии, ничего, что свидетельствовало бы о неизбежности смерти. Мне кажется, что такой неизбежности просто не существует и что это только вопрос времени, когда биологи откроют, что именно вызывает наши беды, и сумеют победить и ужасные глобальные болезни, и бренность человеческого тела. Как бы то ни было, вы увидите, что биология принесет нам проблемы фантастической значимости.
Галилео мог бы сказать: «Я обнаружил, что Юпитер представляет шар с несколькими лунами и что нет Бога на небесах. Скажите, что случилось с астрологами?» А они по-прежнему процветают – публикуют свои прогнозы в ежедневных газетах, по крайней мере в Соединенных Штатах. Почему у нас еще есть астрологи?
Мы находимся лишь в начале развития человечества; для развития человеческого ума, интеллектуальной жизни у нас есть в запасе годы и годы. Наша ответственность – не принимать поспешных решений, касающихся глобальных проблем, не делать категоричных заявлений. Иначе мы будем ограничены пределами нашего воображения, ограниченного, в свою очередь, научным знанием на данный момент времени. Мы только можем делать то, что считаем необходимым делать сегодня. То есть всегда нужно оставлять место сомнениям, дискуссиям и продолжать движение по пути, сходному с научным.