Есть такая теория: Вселенная и время бесконечны, значит, любое событие неизбежно, даже невозможное.
— Скажи, велика ли Вселенная?
— Бесконечна…
— А откуда ты знаешь?
— Все данные на это указывают.
— Но это не доказано, ты сам этого не видел? С чего же ты уверен?
— Я не уверен, я верю.
— С любовью точно так же...
Действие даже самого крохотного существа приводит к изменениям во всей вселенной.
Что было до большого взрыва? Дело в том, что не было никакого «до». До большого взрыва время не существовало. Рождение времени — результат расширения вселенной. Но что будет, когда вселенная перестанет расширяться и движение пойдёт в обратную сторону? Какой тогда будет природа времени? Если теория струн верна, во вселенной есть девять пространственных измерений и одно временное. Можно предположить, что в начале все измерения были переплетены. А после большого взрыва выделились три известных нам — высота, ширина и глубина. И ещё одно временное измерение, известное нам, как время. Остальные шесть остались в зачаточном и перекрученном состоянии. Если мы живём в мире перекрученных измерений, как же мы отличаем иллюзию от реальности? Мы привыкли, что время движется только в одном направлении. Но что, если одно из других измерений не пространственное, а временное?
Вселенную нельзя ни измерить, ни исчислить, не ощутив при этом, как сам ты ничтожен и одинок.
Говорят, у Вселенной отличное чувство юмора. И от того наши сбывшиеся мечты так похожи на кошмары, потому что, получив желаемое, придется иметь дело с последствиями.
Это наш дом. Это мы. Все, кого вы любите, все, кого вы знаете, все, о ком вы когда-либо слышали, все когда-либо существовавшие люди прожили свои жизни на ней. Множество наших наслаждений и страданий, тысячи самоуверенных религий, идеологий и экономических доктрин, каждый охотник и собиратель, каждый герой и трус, каждый созидатель и разрушитель цивилизаций, каждый король и крестьянин, каждая влюблённая пара, каждая мать и каждый отец, каждый способный ребёнок, изобретатель и путешественник, каждый преподаватель этики, каждый лживый политик, каждая «суперзвезда», каждый «величайший лидер», каждый святой и грешник в истории нашего вида жили здесь — на соринке, подвешенной в солнечном луче.
Иногда меня называют «Миром».
Иногда «Вселенной».
Иногда «Богом».
Иногда «Истиной».
Я — это «Всё».
И я — это «Один».
А еще я — это ты.
— Думаете, где-то там есть жизнь?
— Среди ста миллиардов галактик, в каждой из которых сто миллиардов звезд и почти столько же солнечных систем? Вероятность того, что мы во Вселенной одни, почти равна нулю.
Эта фраза Кларка приписывается ему американским физиком-теоретиком японского происхождения Митио Каку (Michio Kaku) в его книге «Visions : How Science Will Revolutionize the Twenty-First Century» (1999) на странице 295.
Иногда мне кажется, что вселенная хочет, чтобы ее заметили.
Вселенная настолько велика, Морти, что ничего на свете не имеет значения!