Сергей Довлатов. Марш одиноких

Философский материализм принадлежит к числу глубочайших истин. Веками противостоит ему истина религии, истина Бога.

Разумеется, количественный принцип — не идеален. Истина далеко не всегда принадлежит большинству. Но меньшинству она принадлежит еще реже...

Советские вожди догадываются, что их называют бандитами. Они привыкли. Они даже чуточку этим гордятся. Им кажется, лучше быть сильным, чем добрым. Сильного уважают и боятся. А добрый — кому он нужен, спрашивается?

Восемь эмигрантов из десяти мотивируют свой отъезд нравственными причинами. Мы выбрали — свободу. А получили — свободу выбора. Как это непривычно — уважать чужое мнение! Как это странно — дать высказаться оппоненту! Как это соблазнительно — быть единственным конфидентом истины! Казалось бы, свобода мнений — великое завоевание демократии. Да здравствует свобода мнений! С легкой оговоркой — для тех, чье мнение я разделяю. А как быть с теми, чье мнение я не разделяю? Их-то куда? В тюрьму? На сто первый километр? Может, просто заткнуть им глотку? Не печатать, не издавать, не экспонировать?... Появляется в газете спорный материал. На следующий день звонки: — Вы посягнули на авторитеты! Вы осквернили святыни! Нарушили, затронули, коснулись...

В Союзе нам казалось, что мы — демократы. Еще бы! Ведь здоровались с уборщицами. Пили с электромонтерами. И как положено — тихо ненавидели руководство... Тоталитарный строй нам претил. Мы ощущали себя демократами.

Люди делятся на умных и глупых. Добрых и злых. Талантливых и бездарных. Так было в Союзе. И так будет в Америке. Так было раньше. И так, я уверен, будет всегда.

Свобода, как известно, неделима. Она нужна хорошим и плохим. И уж тем более — нормальным людям. Вроде нас...