Когда происходит природный катаклизм, винить некого.

Говорили, что кто-то – Оскар Уайльд? – пошутил на смертном одре: Или я, или эти мерзкие обои в цветочек.

Бог – ценитель хрупких узоров и обрамляет облака орнаментом тончайшего стекла.

Их молчание было не враждебным или неловким, а обессиленным – так молчат те, кому необходимо обдумать и почти нечего сказать.

– … Я кое-что изменил. Мне пришлось. Ты знаешь почему?
Она посмотрела на него очень серьёзно.
– Потому что тогда было тогда, а сейчас есть сейчас. Прошлое ушло, пусть оно и определяет настоящее.
– Я и сам не смог бы сказать лучше, – ответил он с улыбкой.

Проблема области паранормальных явлений в том, что такой области не существует.

Ему ещё и двух лет нет. Дети в таком возрасте считают правильным всё, что делают взрослые.

– Никто не любит зазнаек, Джон.
– Почему же? Моя жена, например. Она как раз любит законченного нахала и зазнайку.

– Хорошо, что я не видел его лица. Иначе меня бы до конца жизни мучили кошмары.
– Ты удивишься, узнав, что может вынести человеческий рассудок.

Смерть была не меньшим чудом, чем рождение.

Мне кажется, в этом есть смысл… если поверить в то, что рядом с нами живут сверхъестественные существа, которые питаются нами. Злое место будет привлекать таких же злых созданий. Они почувствуют себя там как дома.

Злое место будет привлекать таких же злых созданий, сказал Джон. А если так, то справедливо и обратное: оно будет отталкивать хороших людей.

Ей не пришлось заканчивать фразу. Он всё понял, и Абра улыбнулась. Это единение, возникшее между ними, было замечательным. Пусть оно и сопровождалось болью – самых разных видов, – это было чудесно.

Гнев придавал огромную силу.
Как и детские воспоминания.

Бутылка. Сначала она берёт немного, потом побольше, а под конец забирает всё оставшееся.

…щеки Абры были мокрыми от слёз, катившихся из-под закрытых век. В лучах закатного солнца они блестели на ресницах, словно драгоценные камни.