Томми Донбаванд. Доктор Кто: покров скорби

Он направил отвёртку на собаку Тесс.
― Очень умно, Доктор! ― зарычала Тесс.
Глаза Бенджи расширились в изумлении.
― Моя собака говорит!
Доктор кивнул.
― Однажды у меня была собака, которая умела так. Ты удивишься, как быстро изнашивается новшество. ― Он продолжил целиться звуковой отвёрткой на Тесс.

Вернувшись на чердак, Доктор указал на коробки.
― Найди то, что делает тебя счастливым.
Бен вытащил стопку книг из ближайшего ящика для чая, потом улыбнулся чему-то, зажатому между страницами одной из них. Он вытянул кусок нитки, на конце которой был спущенный, красный воздушный шар.
― Это хорошее воспоминание, ― сказал он.
― Лопнувший шарик? ― сказал Доктор. ― Тебе нравится помнить о том, как лопнул шарик? Знаешь, я никогда до конца не пойму вас, люди.
― Оно не о самом шарике, ― сказал Бен. ― Важно, где я его получил. На моём первом настоящем свидании с Джейн, когда мне было 21…

― Как Вам, без сомнения, известно, вчера днём был застрелен и убит президент Кеннеди. Можете сказать нам, где Вы были в момент происшествия?
― Я был на месте археологических раскопок, в 400 000 световых лет отсюда в 51 веке.
Серый ударил рукой по столу.
― Это серьёзно! ― закричал он.
― А я серьёзен!

― Сэр, пожалуйста, не обижайтесь, но вы когда-либо находились в какой-нибудь психбольнице?
― Недолгое время, ― сказал Доктор, не отводя взгляд от своих расчётов. ― Это был Бедлам.
― Вы имеете в виду, там была анархия? ― спросил Зелёный. ― Бедный хлам? Так Вам и удалось сбежать?
― Что? Нет. Она называлась Бедлам, ― сказал Доктор. ― Я провёл там свой отпуск. Хорошее местечко, когда привыкнешь к рёву и скрежету зубов. И каша там хорошая, если мне не изменяет память. Конечно, всё пошло ко дну к тому времени, когда я пришёл навестить Питера Стрита, сошедшего с ума во время проектирования театра «Глобус». ― Он закончил работу и откинулся назад, на его лице читался ужас. ― Одиннадцать часов.

― Выпустив Вас, я могу лишиться работы.
― Удерживая меня здесь, Вы лишитесь планеты.

― Что мне делать?
Доктор помог ей встать.
― Пойдём с нами, ― сказал он с улыбкой. ― У меня для тебя очень важная часть учений. Я хочу, чтобы ты сыграла заключённую.
― Но из меня актриса никакая.
― Не стоит недооценивать себя, ― сказал Доктор. ― Особенно сейчас, когда ты так притворяешься испуганной. Ты звезда в этом ремесле.
Пегги нервно хихикнула.
― Вы так считаете?
― Это как съёмки в фильме, ― сказал Доктор. ― Итак, если Уоррен соизволит провести тебя в камеру, то мы введём тебя в роль.
Через несколько минут Пегги сидела на холодной каменной скамье в свободной полицейской камере.
― Как я справляюсь? ― спросила она.
― Идеально! ― выразил свой восторг Доктор. ― А теперь, если не возражаешь, небольшое указание: я хочу, чтобы ты оставалась запертой здесь, пока кто-нибудь не придёт и не скажет, что выйти безопасно. Учти, это может занять некоторое время. И что бы ты ни делала, не касайся никого с голубой вуалью на лице: они актрисы, играющие заражённых жителей.
― Не буду!
Доктор и Уоррен вышли из камеры.
― Готова к крупному плану? ― подмигнул Доктор.
Пегги вновь захихикала.
―…И мотор!
Уоррен закрыл и замер дверь камеры.
― Она будет здесь в безопасности? ― спросил он.
― В большей, чем многие другие, ― сказал Доктор.

― Рядовой Райт, сэр, ― ответил молодой человек.
― Хорошо, рядовой Райт, ― немедленно сказал Доктор. ― Вот в чём загвоздка. Тебе необходимо пропустить нас через свою баррикаду. От этого может зависеть будущее всей человеческой расы.
― Боюсь, это абсолютно невозможно, сэр. Я всего лишь выполняю свою работу.
― Да, и, к сожалению, ты прекрасно с ней справляешься, ― вздохнул Доктор.

― Рядовой Райт, сэр, ― ответил молодой человек.
― Хорошо, рядовой Райт, ― немедленно сказал Доктор. ― Вот в чём загвоздка. Тебе необходимо пропустить нас через свою баррикаду. От этого может зависеть будущее всей человеческой расы.
― Боюсь, это абсолютно невозможно, сэр. Я всего лишь выполняю свою работу.
― Да, и, к сожалению, ты прекрасно с ней справляешься, ― вздохнул Доктор.

Китинг обернулся и увидел, как комнату пересекает высокий, худой мужчина в британской военной форме. Его волосы (практически точно длиннее, чем позволяла любая армия) были приклеены к голове маслом, и у него были тёмные усы, которые самую малость наклонялись влево.
Рука генерала зависла над рукоятью служебного пистолета.
― Кто же Вы такой, во имя всего святого? ― потребовал он объяснения.
― Меня зовут Летбридж-Стюарт! ― заявил незнакомец. ― Бригадир Алистер Горд… Нет, стойте, погодите… Сейчас ещё 1963 год, верно? ― Он остановился на миг посчитать на пальцах. ― Да, точно! Я полковник Алистер Гордон Летбридж-Стюарт. Британская армия, старина!

― Теперь ты говоришь полную бессмыслицу, ― сказала она.
― Я говорю вполне ясно, ― возразил Доктор. ― Я не виноват, что вы не понимаете.

― О чём, во имя всевышнего, ты говоришь?
― Ах, да, ― сказал Доктор. ― Я всё забываю, что ты здесь не с самого начала. Дай мне носок.
― Прошу прощения?
― Один из своих носков, ― повторил Доктор. ― Дай его мне. С его помощью всё станет гораздо понятнее.
Пожав плечами, Уоррен сбросил ботинок и стянул носок. Доктор взял его и изучил красно-белый ромбический рисунок на ткани.
― О-о-о, с ромбиками, ― воскликнул он. ― Мне нравятся такие! ― Он приподнял лодыжку и приложил к ней носок, будто пытаясь примерить его. ― Чудесно! ― Он повернулся к Кларе. ― Запиши: когда всё это закончится, мы отправимся покупать носки с ромбиками.
Клара сложила руки.
― Смотри, как я быстро записываю это, ― решительно сказала она.

― Потрясающе! ― вздохнула Клара, подходя ко входу в червоточину и протягивая руку. Доктор быстро шлёпнул по ней. ― Ай! ― закричала она. ― Зачем ты это сделал?
― Ты чуть не засунула руку в другой мир! ― сказал Доктор. ― Помимо того, что червоточина, скорее всего, испаряет человеческую плоть и потащит твои пальцы в миллиард разных направлений, ты не знаешь, что по другую сторону, если твоя рука останется невредимой. Ты можешь тянуться в чью-нибудь ванную, а это не очень вежливо.

― Подожди минутку, ― сказал Уоррен, высонувшись из задней части автомобиля и опустив руку на плечо Доктора. ― Мы действительно сейчас покинем Землю и отправимся на другую планету?
Доктор засиял улыбкой.
― Ага!
― И мы сможем там дышать? На ней будет кислород?
Клара и Мэй с тревогой повернулись к Доктору.
― Я надеялся, никто не додумается спросить это, ― сказал Доктор. ― Но ты додумался, Уоррен. Молодец. Прямиком в первые ученики, получи награду за то, что поселил во всех дрожь.

― Что ты делаешь?
― Выхожу наружу, чтобы оглядеться получше, ― сказал Доктор.
― Но ты выпустишь весь воздух!
Доктор сузил глаза.
― Мы в машине скорой помощи, ― сказал он. ― Она не герметична. Воздух начал выходить в ту же секунду, как мы прибыли. И поскольку мы не катаемся тут с кожей цвета ТАРДИС, я бы сказал, внутрь тоже просачивается воздух. ― После этого он открыл дверь и выпрыгнул.

― Что ты делаешь? ― закричала она, отталкивая его руки.
Доктор смутился на мгновение.
― Я спасал тебя.
― Ты зашёл в мой разум?
― Да. Чтобы спасти тебя.
― Ты зашёл в мой разум без моего разрешения?
― И вновь, кажется, ты пропустила часть «Я спас тебя».
― Больше никогда так не делай!
― Что? Не спасать?
― Нет. Не заходить туда без моего разрешения.
Доктор нервно потеребил свою бабочку.
― Хорошо, ― сказал он.
― Если тебе, конечно, не абсолютно необходимо это, чтобы спасти меня, ― сказала Клара.

― Чего же ты ждёшь? ― крикнула Мэй. ― Брось её!
― Но это оригинальная ручка Пола Е. Уирта! ― воскликнул Доктор. ― Марк Твен дал её мне после того, как он закончил ею первый черновик «Гекльберри Финна». Ужасная орфография, мне пришлось многое отредактировать, прежде чем он смог представить рукопись.
― Тогда выбери что-нибудь другое! ― заорала Мэй.
Засунув ручку обратно в карман, Доктор извлёк огромный ключ, потом компьютерную мышь и наконец бейсбольный мяч. Группа вокруг них начала осознавать, что отвёртка не причиняла им никакого вреда, и они подползали всё ближе.
― Брось его! ― крикнула Мэй. ― Сейчас же!
― Он подписан Бейбом Рутом, ― прошипел Доктор, вращая его, чтобы продемонстрировать автограф.