Женщины слишком долго помнят неподаренные розы.

Это страшно, когда от боли, от несправедливости кричат те, кто привык встречать любую беду молча.

Единственный способ защитить любимых — это отказаться и уйти, унося свое проклятье — свою замешанную на чужой гибели удачу.

Свое горе начинает драть душу с опозданием, когда все доделано, убрано, сожжено и ты остаешься с ним один на один. Или почти один на один. Вот тогда оно и приходит, садится на кровать и начинает здесь жить. Долго... А горе друзей, оно болит сразу, оно зазора не дает. Правда, оно, сделав свое дело, иногда собирается и уходит.

Если человек делает то, чего от него не ожидаешь, надо не удивляться и не злиться, а искать причину.

Когда уделяешь кому-то или чему-то слишком много времени, кто-то или что-то начинает капризничать. Потакать чужим капризам следует только для собственного удовольствия. Если его нет, надо поставить капризника на место или вышвырнуть.

Не равняйте меня ни с Создателем, ни с невеждой. Лишь первый знает все, и лишь второй так полагает.

У судьбы кошачий взгляд, никто другой не смотрит так всезнающе и так равнодушно.

Опираться на тень бесплотную казалось свинством, но Арлетта повисла на руке сына Жозины. Именно повисла, потому что потерявших близких надо тянуть к земле, иначе улетят. Тянуть долгом, а еще лучше любовью...

В справедливость не верят, ей служат, а верить следует в разум.

Жизнь полна таких возможностей, что умирать, болеть и проигрывать войны просто неприлично.

Туда, откуда вытекла совесть, приходит небытие.

Если повар не ворует яйца и сало, знает, как готовить яичницу, и не отвлекается, когда ее жарит, вы тоже будете настаивать, что ему везет?

Жизнь – это счастье, а страх его убивает.

Думаешь, что воюешь с прошлым, а оно все еще настоящее, а когда становится прошлым, война заканчивается. Незаметно и навсегда.

Недомерки души тоже недомерки, просто не сразу заметишь.