— Нет, ты определённо беглый королевский шут, других версий у меня нет.
— Почему сразу — шут?
— Потому что вечно шутишь, но твои шутки по большей части — очень злые и острые вещички.
— Я всегда стараюсь говорить серьёзно.
— Угу, Всегда стараешься, но получается это у тебя так редко, что никто не замечает...
Перед глазами расплывается туман... — это Повелитель Сновидений задевает меня полой своего плаща.
Мы никому не нужны, кроме себя самих. Да и в этом нельзя быть до конца уверенным. Правда, события и люди, прошедшие перед моими глазами за последние дни, не вписывались в стройную теорию равнодушного мира, которой я придерживался, но, возможно, это всего лишь исключения из правил.
Я был бы рад общению даже с опасным противником, только бы не разговаривать самому с собой. Не потому, что собеседник — никакой, а потому что прокручивать в голове одни и те же наблюдения, время от времени обзаводящиеся (или же теряющие их) гипотезами, кои объясняют всё или ровным счётом ничего, — занятие неблагодарное. После часа усиленной работы мозг начинает натужно скрипеть и недобрым словом поминать своего настырного хозяина. Проще говоря: перенапрягается.
Если я начну тщательно продумывать свои глупости прежде, чем исполнить, на мне можно ставить крест. Что главное в нашем дурацком деле? Правильно, импровизация! Ошибаться, так уж вдохновенно...
Как несправедлива жизнь: совершая добро для многих, ты непременно сделаешь больно кому-то одному... И не всегда — себе.
Вопрос не существует без ответа. Никогда. Стоит родиться вопросу, и тут же — пусть даже на другом конце мира — возникнет ответ. Проблема в том, что ответов всегда несколько. И ещё более серьёзная проблема — выбрать нужный тебе ответ. Я не оговорился: нужный, а не правильный. Потому что все ответы в какой-то мере правильные. В определённый момент времени, в заданной точке пространства каждый из возможных ответов будет единственно правильным.
Я не нуждаюсь в советах человека, который ещё сам не постиг всех тонкостей этикета в силу малого количества прожитых лет.
— Ты не похож на равнодушного мерзавца.
— Разумеется! Я - очень душевный мерзавец.
Ты ещё не понял, что любое твоё действие приводит к... нескольким результатам?
Я не мог притворяться. И не потому, что истратил все внутренние резервы, потребные для актёрского мастерства, а просто потому, что... устал. Я могу некоторое время балансировать на грани между Тёмной и Светлой сторонами своей Сущности, но каждый лишний шаг по лезвию меча иссушает источник хорошего расположения духа. Мне не удаётся без перерыва долго смеяться и шутить — в конце концов улыбка исчезает с моего лица и прячется в таких глубинах, что никакие силы не способны её вытащить. Я не могу постоянно вести себя как «хороший мальчик», потому что во мне мало истинной доброты. Проще говоря, время от времени мне просто необходимо побыть мрачным и сварливым занудой...
Спор я проиграл. В который раз? Уверен, что не в последний... В самом деле, кому под силу одержать верх над своим внутренним голосом — этим бесконечно мудрым, беспредельно ехидным и по-настоящему понимающим тебя собеседником? Собеседником, который лучше всех прочих знает, когда нужно просто помолчать...
— Я не хочу, чтобы мне подчинялись только потому, что я родился тем, кем родился. Это неправильно. Тем более что я не могу ничем утвердить своё Право. Кроме разрушения... Я хочу, чтобы меня уважали и любили, а не низко кланялись, сплёвывая в сторону...
— Что же вам мешает заслужить уважение и любовь?
— А разве во мне есть хоть что-нибудь, достойное этих чувств?
— Кто знает... Но если вы не уважаете и не любите самого себя, никто другой тоже не сможет этого делать.