Вячеслав Юрьевич Сухневи — писатель; родился в 1946 году в г. Москва; с 1975 года – член редколлегии газ.
«Московский комсомолец», «Литературная газета», «Литературная Россия»; с 1990 г. – организатор новой печати Московской обл., главный редактор газ. «Подмосковье», «Подмосковные известия» и др.; с 1994 года – ведущий редактор газ. «Московская правда»; член Союзов писателей СССР и России; автор романов «Встретимся в раю», «В Москве полночь», «Мятеж центурионов» и др. Корреспондент, ведущий редактор журнала «Стратегия России»; родился в Москве; окончил факультет журналистики МГУ; работал в районных и областных газетах Поволжья и Средней Азии; был корреспондентом и редактором отделов «Литературной газеты», «Литературной России», главным редактором издательства «Подмосковье»; в настоящее время — ведущий редактор политического журнала «Стратегия России»; член Союза журналистов и Союза писателей России; член бюро объединения прозаиков Московской писательской организации; автор четырнадцати книг прозы, вышедших в «Советском писателе», «Современнике», «Эксмо», «Центрполиграфе» и других издательствах; выпустил поэтический сборник «Автогеография» (2002).
Некоторые путешественники считают себя настоящими мужчинами только потому, что могут обходиться без горячего, спать на голой земле и не обращать внимания на рваные портки. Это не настоящие мужчины — это лодыри, аскетизм которых идет от лени. Я не ратую за то, чтобы тащить в поход унитаз. Ради бога! Но в летний лес я возьму и репеллент, и запасные носки, и суповой концентрат, и котелок, и кружку...
Сколько неистовых просьб, клятв, заклинаний, тягостных и радостных вздохов услышала на веку даже простая икона из деревенской избы! Сколько слёз окропило и оживило её дерево, сколько поцелуев высветлило её краски, сколько душ она согрела, окрылила и наделила стойкостью жить… Если постоять в тишине перед старой иконой, начинаешь слышать вздохи и мольбы, клятвы и рыдания. Плоские очи на святом лике вдруг наливаются светом и обретают объём.
... По утрам, попивая чай, я вглядывался в парящий силуэт колокольни и чувствовал, как ежатся и растворяются в чистом воздухе ночные химеры, как покой и мир, пусть ненадолго, входят в душу. Это был покой с привкусом полыни и мир, припорошенный солью высохших слез — своих и чужих. Но иного мира, иного покоя у нормального человека в наше вполне нормальное время быть не может.
Тридцать три для мужика — хороший возраст: главные ошибки уже сделаны, а начинать сначала еще не поздно.
Мы отвыкаем думать — отвыкаем думать по-настоящему, с ассоциациями и параллелями, с выбором вариантов решения. Время не терпит неспешности. Мы перестали строить мысль из простых материалов, исходных, как глина, камень, дерево. Стены наших умозаключений поднимаются быстрее крупнопанельного дома, электросварка ведет грубый и ненадежный шов.
Любое путешествие само по себе — обстоятельство чрезвычайное, ибо в пути человек лишается привычного и ведом вперед лишь непривычным. Неважно, что, предположим, в сотый раз едет по одной и той же дороге.