Юрий Поляков. Любовь в эпоху перемен

— Но это же правда!
— Да нет никакой правды! Правда — это то, от чего жить хочется. А когда от правды впору удавиться, это не правда...

Теперь никому ничего не надо, кроме денег, теперь, блин, демократия: не нравится власть — не выбирай. Она сама себя выберет. На то и урны. Поэтому пресса почти разнадобилась — держат так, для приличия, чтобы на переговорах западные умники не доставали.

Вернусь и сразу обниму
Тебя, прижав к груди.
Жди, не давая никому!
А если дашь — не жди!

Самое страшное, когда в сердце сталкиваются невыносимое счастье и большое горе. Можно умереть или совершить непоправимую ошибку...

— А если от митингов зависит будущее страны?
— Если будущее зависит от митингов, это катастрофа,  — вздохнул Илья.

«Странно... Куда исчезают слова?» — подумал Скорятин. В детстве он слышал постоянно: «Гена, не перебивай аппетит!», «Гена, положи печенье на место!», «Гена, не подходи к варенью, перебьёшь аппетит!» Этот самый аппетит казался беззащитным пресмыкающимся, которому легко можно перебить спинной хрящик — и тогда наступит голодная смерть. Теперь про аппетит никто и не вспоминает. Даже не слышно, чтобы какая-нибудь мамаша крикнула ребенку, уплетающему вредную сладость: «Брось! Перебьёшь аппетит!»

Сам ненавижу, когда лезут в личную жизнь. Ах, она совсем ещё девочка! Ах, как вам не стыдно! Стыд — часть удовольствия.

Кропотливое, бережное домашнее созидание таит в себе не меньше радости, чем бурные совпадения плоти. И никто не знает, что прочнее слепляет вместе мужчину и женщину — упоительное синхронное плавание в море телесной любви или согласие, достигнутое в муках при выборе обоев для спальни?

Невероятно, как много зависит от правильно сказанного и правильно понятого слова!

Но мерить прошлое настоящим ещё хуже. Ведь то, что для нас зло, для потомков может оказаться благом. И наоборот. Так бывает.

... голова была пуста, как вымя некормленой коровы.

... жизнь прекрасна, жизнь — это недоцелованная женщина!

Любовница для страсти, жена для старости!

— ... я свободная женщина Северо-Востока…
— А я свободный мужчина!
- Геннадий Павлович, не надо начинать с обмана. Достаточно и того, что обманом все обычно заканчивается.

После того как он разлюбил Марину и потерял Зою, женщины стали в его суетной жизни чем-то вроде бутылочек воды, которые суют марафонцу — утолить на бегу жажду.