Что прицепился к детям? Это мой воздух! Пусть дышат сколько угодно. Я угощаю!
— Ааа! Я ослеп!
— Дедушка, это выключился свет.
— О, выключился свет, а я ослеп!
— А это нормально, что я так увлечена Арнольдом, ну всякие там вздохи, портреты, поклонение святыне?
— Нормально, пока тебе это не мешает.
— Пока не режу животных на алтаре?
— Ты все правильно поняла.
Отойди, а то воздуха не видно!
— Всё правильно. Что ты делаешь. когда любимый попадает в беду?
— Любимый?
— Ты правильно понял. Я люблю тебя. Как иначе объяснить то, что я следила за тобой, поклонялась тебе, исписывала тетради поэмами о тебе? Я люблю тебя. И всегда любила. С первого взгляда на эту тупую мячеобразную башку. С того момента я жила и дышала ради тебя, ради того, чтобы схватить и поцеловать тебя. Иди ко мне, здоровяк.
— Честер хорошая птица.
— Вы умеете с ними говорить?
— Я давно знаю птиц, я доверяю им, а они мне.
— А вам здесь не одиноко?
— Одиноко без кого? Без людей? Нет.
— ... Непреодолимым.
— Мистер Симмонс, а как пишется — «непередолимым» или «непердоделимым»?
— Бабушка, а какой ты была в моем возрасте?
— О, я была очень миленькой!... Хотя я дальше прошлой недели ничего не помню.
— Что сделать, чтобы он простил меня?
— Ну, кое-кто мог бы посоветовать тебе купить прощение подарками и лестью. Но я считаю, что лучше всего тебе пойти к нему, извиниться и спокойно объяснить, что там у вас произошло, и сказать, что ты не хотел его обижать.
— А если это не поможет?
— Тогда задобри его подарками и лестью. Видишь, ничего сложного нет.