— Как насчет любви? Вы в нее не верите?
— Нет, не верю — так, как люди верят в Бога или в Зубную Фею. Она больше похожа на «Нэшнл Энквайерер» — крупный заманчивый заголовок, а под ним очень скучная история.

Что дает красота, если ты не собираешься использовать ее как ключ или как молоток? Просто игрушка для других людей, предмет пользования или восхищения. Или презрения и зависти. Предлог для мечты, как картина на белой стене.

– А любовь?
Оливия остановилась на полпути к кухне и повернулась:
– Что – любовь? <...>
– Вы в нее не верите?
– Не так, как другие верят в Бога или добрых фей. Больше похоже на статью в «Нэшнл инкуайрер»: огромный заголовок и скучнейшая история.

Я кричала, звала на помощь. Казалось, это их только подзадорило. Хаски сбила меня с ног и кусала ладони, которыми я закрывала лицо. Я продолжала кричать, зная, что никто не придет. Когда-то это мне снилось, но сейчас я понимала, пробуждения не будет, и молилась Иисусу – отчаянно, без всякой надежды, как молятся люди, точно знающие, что бога нет.

Красота была законом моей матери, ее религией. Можешь делать все что хочешь, если ты красива, если делаешь это красиво. Если нет, тебя просто не существует.