Как все вырядились-то. Даже пирожные.

Если кто будет в редклифской таверне — не пробуйте там сыр. Просто... не надо, и все.

— Говорят, твое семейство истребило чуть ли не всех драконов. Какой позор. Это такие величественные создания...
— Величественные? Скажи это, когда дракон сверху лепешку шмякнет размером с твой дом.

— Что вам больше всего нравится в Блэкволле, Вивьен?
— Его отсутствие, конечно же.
— Я вас слышу.

— Ты мне кое-кого напоминаешь. Был такой набожный сукин сын в сияющих белых доспехах. Посмел сказать, что у меня прицел косит влево.
— Великолепное описание. Прямо про меня.
— Просто... вся эта миловидность. Ну настолько он был... милым.
— Милым. Ага. Я так понимаю, он тебе не нравился.
— Себастьян счел бы это за комплимент.

— Я недавно видел, как ты... колотила дерево. Чем оно тебя обидело?
— Много чем.
— Понимаю...
— Я с детства страдала от сенной лихорадки. Брат как-то пошутил, что нужно поколотить дерево в отместку. Я поколотила, а насморк взял да прошел. С тех пор так и делаю всякий раз.
— Прямой подход. Мне нравится.

— Откуда вообще у духа может взяться плоть?
— Не знаю. Как стражи становятся серыми?

— Как ты это делаешь с волосами, Дориан? Магия?
— Всего лишь гигиена и расческа. Надо будет представить тебе этих двух дам.

Мне всегда нравились ферелденцы. Все напрямик говорят.

— Кассандра до сих пор с тобой не разговаривает?
— Не знаю. Если и получится вернуть ее доверие, то явно не сразу.
— Да уж, вранья она терпеть не может. Но тебе она хотя бы кинжал в книгу не вонзила.
— Ты хотел сказать «в спину»?
— Нет, друг мой, в книгу. Именно в книгу.