— Алло.
— Мне звонил Николас, он совсем раздавлен, он умрет если мы ничего не сделаем.
— Он умрет даже если сделаем, ничего из того, что мы делаем не действует на него.... Я сдаюсь.
— Я понимаю, что тебе стыдно, мне тоже, но ты молодец, Дэвид, и Карен тоже, спасибо вам за это. Ты занимался им когда я не могла и теперь я не сдамся... Никогда, но я не справлюсь одна. Мне нужна твоя помощь.
— Не думаю, что других людей можно спасти.
— Но ведь можно же прийти на помощь.
— Я больше не могу... понимаешь... я.
— Хорошо.

Я скажу тебе кое-что важное: когда ты вернёшься, я буду здесь, я буду ждать тебя как всегда, договорились? Звони когда будешь скучать, а я буду звонить тебе. Ты знаешь как я тебя люблю? Никакими словами невозможно это описать, как сильно я тебя люблю, и если собрать все слова вместе, они всё равно не опишут как я тебя люблю. То, что я чувствую к тебе — это всё на свете. Я люблю тебя больше всего на свете.

— Дэвид Шефф.
— Это я, привет.
— Ник?
— Да. Пап, не ненавидь меня. Я поступил ужасно. Я хочу завязать. Но, прошу-прошу-прошу-прошу-прошу, только не клиника. Я хочу вернуться домой. Ты, знаешь, я понял, что должен… я должен жить с вами, вы дадите мне силу порвать с этим. Ладно?
— Нет, этого не будет. Я бы очень хотел помочь тебе, но я не могу. Я не могу…
— Пожалуйста, помоги мне, папа… Пап, мне нужно, чтобы ты чуть-чуть помог… Пожалуйста, помоги… Я хочу вернуться домой…
— Всё, что я хочу сказать, ты итак знаешь.
— Чёрт! Почему ты меня не слушаешь?
— Звони наставнику.
— Не хочу говорить с наставником! Я хочу говорить с тобой!
— Попроси о помощи. Я люблю тебя.
— Да, но…
— И я надеюсь, что ты возьмёшь себя в руки.
— Я люблю тебя, пап. Я люблю тебя.