— А теперь две фотографии [показывает]. На одной — содержимое твоего шкафчика, на другой — филиппинская свалка. На какой из них что изображено?
— [показывает на одну фотографию] Это свалка.
— На обеих твой шкафчик!
— Следовало бы догадаться! А он хорош...

Внимание, это полиция Нью-Йорка! Положите скальпели и отойдите от пениса моего друга!

Я хочу доказать, что я не эгоист. Поэтому мне плевать, что они хотят.

Смеяться весело.

Мал как мухи кал.

– Не будь слишком самоуверенным. Когда я встретил родителей Кевина, я сказал, что «Fünf Gesänge» Брама – это опус 106, в то время как это, разумеется, 104. С тех пор они со мной не разговаривают.
– Серьезно? Только из-за этого?
– Да... Ну и еще потому, что они жуткие гомофобы, которые считают, что я сделал Кевина геем с помощью своих волшебных гениталий.

— Уверен, в квартире у тебя полный порядок, хоть с пола ешь!
— Я так и делаю!

Терри: — Перальта, что у нас там с вандализмом?
Перальта: — Кто-то рисует члены на патрульных машинах, и он не остановится, пока его пиписьки не будут на каждой из них.
Хичкок: — Так вот, что это такое! А что это за две круглые штучки внизу?
Скалли: — Это зад!

— Взрослым плевать на дни рождения!
— В свой ты приехала на работу на коне.

— Издеваетесь? Мы трижды останавливались, чтобы купить фейерверки! И никто не подумал о еде? А в холодильниках что?
— Фейерверки!

— Добрый сэр, дайте мне ваше самое лучшее вино!
— 1600 долларов.
— Тогда дайте ваше самое восьмидолларовое, пожалуйста!

— Ты обещал, что никому не скажешь.
— Я помню, но что поделать, если все в этом участке гениальные детективы?
— Ты отправил всем письмо! Со своего адреса! На их адреса!
— Да, возможно это немного помогло им.