— А ты во сколько лет ружьё получил, Аттикус?
— В тринадцать или четырнадцать. Я помню, как отец дал мне его. Он сказал: «Никогда не целься ни во что в доме». Так что я стрелял в банки на заднем дворе. «Но рано или поздно, — сказал он, — искушение пострелять по птицам будет слишком сильным, тогда стреляй себе в соек сколько душе угодно, если попадёшь... Но помни: большой грех убить пересмешника».
— Почему?
— Пересмешники — птицы безвредные, они только и делают, что поют для нашего удовольствия. Не клюют в садах ягоды, не вьют гнёзда в амбарах, а лишь поют от всего сердца для нас свои песни.
